Четвёртая стража - страница 7

Шрифт
Интервал


На Длинной банный день… Чадит октябрь дымами…
К базару потянулся говорок…
Скрипят возы, домашний дух витает…
Отец Василий рифмы подбирает…
Сложить бы в строфы хоть десяток строк.
Где тот Париж —
Ему не угодишь.
А вот в Васюринке – племянник, сват, природа
Предмет поэзии… И сторожит свободу
В дозоре аист на гнездовьях крыш.

Кутаиси. Фрагмент

В. Ратушняку

Разговор бесцельно длинный,
Нить, словцо, веретено…
Алазанская долина —
Не долина, а вино.
Пил грузинский археолог,
Пил московский археограф…
Начиналось все добром,
Винной осенью природы,
Начиналось все дождем,
Сглазом ласковой погоды.
Дождь неверный проводник,
Разговор щедрее книг.
Слово за слово – тропинка…
Старый нож, на нем щербинка…
Камешек под колесом.
Скрип арбы. Прозрачно утро…
Отрок – утренний Ясон,
Но Ясону не до шуток:
Камешек под колесом.
Археолог тост сказал,
Кто-то в двери постучал.
От гостиничного быта
Все одно – один убыток,
Не кабак, тогда – бардак…
Так, и все-таки не так.
Медной кожей пламенея
В номер к нам вошла Медея.
Археограф, словно фея,
Вынул розу из портфеля:
– Это, милая, для Вас!
Но Медея непреклонно:
– Вы не видели Ясона,
Говорят, он с вами пил?
Археограф загрустил —
Пил Ясон, да как-то сплыл.
Начиналось все дождем,
Темным облаком Нефела
Над Колхидою висела…
Лишь бы кончилось добром.

«Скуп горизонт – театральный задник…»

Скуп горизонт – театральный задник,
В дальних кулисах скрежещет перрон,
Гримом затертых морщин и ссадин
К бледному небу приклеен Пьеро.
Мечутся кукольные актеры,
Не раскрывая зашитых ртов,
Скудный рассвет проникает в город
Под пистолетами колосников.
Над камуфляжем корпят бутафоры
Мимо скитальческих вех и вер —
Только бы выдержали платформы
Эти танки и БэТээР.
Так же в зеленных поют и плачут,
Кто-то казенную водку пьет,
Крестится кто-то, просит удачи,
Бледный Пьеро Коломбину зовет.
Без колокольца костюм Арлекина,
Чтобы в разведке не зазвенеть,
Где-то в тылу за спиной любимых
Жалко слышна оркестровая медь.
У полотна Финляндской дороги
Что-то бормочет и слышит Блок…
Женщина в черном стоит на пороге
И провожает танковый полк.

«Опальной, южною зимой…»

Карине Чуб

Опальной, южною зимой
В сезон дождей, обид, упреков
Я, перечитывая Блока,
Услышал голос неземной.
Там в пенье ангельского хора,
В застенчивом сложенье рук,
В смятенье брошенного взора
Исповедальных разговоров
Мне чудится домашний звук.
Там невозможно междометьем