– Со здешним уровнем развития технологий, да, – кивнул Йенс, – а в моем измерении каждому новорожденному в мозг имплантируется органический носитель, содержащий исчерпывающий Свод Правил. В законодательстве предусмотрена подробная градация так называемых «моральных» преступлений по степени тяжести и установлен строгий лимит нарушений. По достижении гражданином совершеннолетия он вправе вынуть чип только при наличии положительной статистики поведения. При отсутствии таковой, имплант остается еще на пять лет. Данная система себя прекрасно зарекомендовала: к наступлению совершеннолетия полностью формируется моральный облик индивида, и в будущем человек уже не нуждается в ограничителях и свободно живет, руководствуясь лишь своими внутренними убеждениями. Ну а тем, у кого постоянно возникает умысел совершить нечто в корне противоречащее общепринятым нормам, приходится до конца своих дней жить с чипом в мозгу, так как от аморальных поступков таких личностей сдерживает лишь страх перед неотвратимым наказанием.
– Да у нас бы каждый второй с этими чипами пожизненно ходил, а оставшаяся половина отбывала бы сроки на нарах, – вырвалось у меня, – господи, Йенс, как тебя до сих пор в психушку не упекли?
– Ты- первая, кому я рассказываю правду о себе, – трясущимися пальцами Йенс неуклюже поджог сигарету, и я физически ощутила, насколько тяжело ему дается это разговор по душам, – мне почему-то вдруг показалось, что ты сумеешь меня понять…
–У тебя тоже стоит такой чип? – великолепно сознавая, что если уже сдавать Йенса в дурдом, то и мне нужно срочно резервировать место в соседней палате, поинтересовалась я. Более того, в словах Йенса содержалась пусть весьма своеобразная, но всё же неоспоримая логика, и озвученная им концепция общественного устройства вдруг показалась мне удивительно правильной и справедливой.
–В этом теле нет никаких инородных предметов, – отрицательно помотал головой мой собеседник, -но при рождении мне, как и всем детям, тоже внедрили носитель. Видимо, мне хватило пяти лет жизни с чипом и личного примера моих родителей, которым импланты раз и навсегда удалили в восемнадцать, чтобы твердо усвоить Свод. Только я чересчур поздно сообразил, что для того, чтобы выжить в этом измерении и добиться маломальского успеха следует не только поступать с точностью до наоборот, но и все время быть готовым к такому поведению со стороны окружающих. Я невыносимо устал, у меня больше нет сил. Единственное, чего жду, это скорейшей биологической смерти тела Йенса Беккера.