Записки веселого грешника - страница 11

Секретность его состояла в том, что он выпекал хлеб. О лучшей работе невозможно было и мечтать, потому что, помимо зарплаты, каждому сотруднику выдавали в день двести граммов хлеба, которые можно было съедать только на территории завода. Мать попросила лишь освобождать ее от работы в субботу. Для советского руководства завода эта просьба прозвучала, как разорвавшаяся бомба, но главный бухгалтер, тоже еврей, понял ситуацию и каким-то образом выбил для матери разрешение вместо субботы работать в воскресенье.

Когда мне исполнилось года четыре, меня подобрал пятнадцатилетний парень, сын боевого генерала, росший без матери, на попечении адъютанта его отца. Парень жил в огромном доме и получал большие продуктовые посылки, видимо, от отца. Моему пятнадцатилетнему приятелю нравилось, что я был довольно смелым, хулиганистым и при этом очень исполнительным. А я, получая от него всевозможные подарки и еду, выполнял разные его поручения. Он мог дать мне билет в театр или кино, куда он тоже шел. Билет был уже надорванный, и меня, конечно, не пускали, а я устраивал скандал, считая, что билет – годный. Его это развлекало, и он меня поощрял.

Или говорил: «Видишь, киргизы везут на тележке урюк и изюм на базар. Вот тебе бритва, ты подкрадись и разрежь мешок, а мы будем сзади смотреть, как из него все посыплется». Вот такие вещи я для него вытворял, а он покатывался со смеху и всегда одаривал меня гостинцами.

Однажды он увидел киргиза верхом на осле, с натренированным для охоты орлом на плече. Мой приятель дал мне рогатку и пообещал хорошую плату, если я из нее попаду в орла. Я прицелился, выпустил камень, но попал не в орла, а в киргиза. Мы быстро убежали, и за мои заслуги этот приятель дал мне огромного малосоленого лосося, за которого на базаре можно было, наверное, получить десяток шуб.

Когда я принес эту рыбину домой, мама ужасно испугалась. «Выбрось ее немедленно», – потребовала она, думая, что нас хотят отравить, и выбросила мой трофей. С тех пор я без особого удовольствия ем лосося и никогда не заказываю в японских ресторанах суши с этой рыбой.

Довольно часто мать приводила меня на хлебозавод, где она работала, и я, игривый светловолосый мальчик, конечно, вызывал умиление у работниц. Многие из них были одинокими, бездетными, вдовыми.