– Какая красота, – выдыхаю я.
Дэвид привлекает меня к себе, целует в щеку и шепчет:
– Под стать нашему празднику.
Официант услужливо отодвигает стул. Я сажусь. Взмах руки – и мне на колени опускается белоснежно-белая салфетка.
Нежные, мелодичные звуки постепенно наполняют залу: музыканты в углу играют песню Фрэнка Синатры.
– Это уж слишком, – смеюсь я.
На самом деле я хочу сказать, что все просто волшебно. Как в сказке. Так, как и должно быть. И Дэвиду это прекрасно известно. Дэвид – это Дэвид.
Не скажу, что я человек романтичный. Но романтика не чужда и мне. Я хочу, чтобы мне звонили, приглашая на свидание, а не скидывали эсэмэску; я хочу, чтобы мне дарили цветы после проведенной вместе ночи и просили моей руки под Фрэнка Синатру. И да, именно в декабре, в Нью-Йорке.
Мы снова заказываем шампанское, на этот раз бутылку. На миг ужасаюсь от мысли, во сколько этот вечер нам обойдется.
– Не переживай, – успокаивает меня Дэвид.
Он видит меня насквозь. И за это я его обожаю. Он всегда знает, о чем я думаю. Мы всегда с ним на одной волне.
Нам приносят шампанское. Прохладное, сладкое, пузырящееся. Мы залпом приканчиваем наши бокалы.
– Потанцуем? – предлагает Дэвид.
На танцполе две пары покачиваются в такт «От начала и до конца».
«И в горе, и в радости, и в суете повседневности…»
Меня бросает в жар – а что, если Дэвид подойдет к микрофону и во всеуслышание объявит о нашей помолвке? Вообще-то Дэвид не любит пускать пыль в глаза, но он уверен в себе, да и выступать на публике ему не привыкать. У меня начинают трястись поджилки: не дай бог сейчас принесут суфле в шоколаде с запрятанным внутри кольцом и Дэвид у всех на виду преклонит передо мной колено.
– Ты приглашаешь меня потанцевать? – изумляюсь я.
Дэвид ненавидит танцы. На свадебных торжествах приходится тащить его на танцпол буквально силком. Он считает, у него нет чувства ритма. Разумеется, нет: у парней его почти никогда не бывает, но да что с того? Отплясывать под Майкла Джексона дозволено в любых позах, кроме одной – сидячей.
– Ну да. Мы же в бальной зале.
Он протягивает мне руку и ведет по ступенькам вниз, в ротонду. Песня меняется, теперь это «Никто, кроме тебя».
Дэвид обнимает меня. Две пожилые пары на танцполе одобрительно улыбаются.
– Знаешь, я люблю тебя, – говорит Дэвид.
– Знаю. Я тоже тебя люблю.