Усилием воли я запретил своим мыслям
скакать с одной ничего не значащей темы на другую. Мой разум
пытался оттянуть неизбежное, но ему пришлось вернуться в здесь и
сейчас. Я вздохнул и, преодолев робость, шагнул на территорию
академии.
Гравий дорожек скрипел под ногами.
Подстриженные кусты, едва достающие до плеча, абсолютно не мешали
обзору. Я знал, куда мне надо было явиться: мать не только трижды
объяснила дорогу, но и положила во внутренний карман моего костюма
лист с нарисованной на нем подробной схемой. Однако встреча у ворот
внесла существенные коррективы в мои планы. Нужна была информация,
как можно больше информации. Поэтому я собирался найти кого-нибудь,
кто сможет проводить меня к ректору. Кандидатуры двух юных девушек
я отмел практически сразу, также как и большую компанию, идущую к
воротам. Высокого парня в очках и с раскрытой книгой в руках тоже
решил не беспокоить. Преимущественно потому, что сам не любил
отрываться от чтения. А вот молодая женщина в черной форме с
зелеными и фиолетовыми знаками наставника на рукаве должна была
подойти идеально.
— Высокородная, — я совершил
церемониальный поклон. — Не соблаговолите ли вы потратить на меня
несколько минут вашего драгоценного времени?
— Конечно, конечно, — женщина
захихикала, прикрывая рот ладонью. Интересно, что в стандартном
обращении к благородной вызвало ее смех? Возможно, применяемые мной
нормы этикета архаичны или неуместны?
— Не могли бы вы указать дорогу к
ректорату. Или хотя бы подсказать, кто может меня проводить. — Я
рискнул отбросить нормы классического этикета и перейти к обычной
разговорной речи.
— Я тебя провожу. Нехорошо отказывать
такому любезному юноше. — Она широко улыбнулась.
— Примите мою искреннюю
благодарность. Я готов идти по следам ваших ступней. — Черт, опять
сорвался на этикет. Ну чего же в нем такого смешного?
Женщина, буквально давясь от смеха,
только махнула рукой, зовя меня за собой. Некоторое время мы шли
молча. Она пыталась унять смех, а я выжидал удобного момента,
перебирая возможные темы для разговора. Выбрать оказалось
неожиданно сложно. Не то чтобы я не знал, о чем можно заговорить с
женщиной. Разговорные уроки мне преподавались наравне с прочими.
Беда была в том, что они внезапно попали под сомнение, так же как и
уроки этикета или закона. Я мог опять сказать какую-нибудь глупость
и даже не понять этого. К счастью, моя спутница заговорила
первой.