Ни вензелей, ни китайца - страница 27

Шрифт
Интервал


– Да, пожалуй. – ответила Эля. – Знать бы, как ему помочь.

– Опять ты за своё! – Марина вскипела. – Хорошо, вот к примеру. Ты знаешь, откуда он взял деньги на гитару?

– Нет. Ну, у него было, наверное? – Эля облизывала палочку от эскимо и демонстрировала уже какое-то безразличие к диалогу. Кажется, тема денег её не сильно волновала. Ну, ничего, сейчас Марина её удивит.

– А вот и нет. Он у меня взял, представь, без спроса.

– Как у тебя? – у Эли глаза из орбит полезли.

– Ну, в тумбочке лежало тысяч сто. Сейчас тридцать осталось. Я убрала, конечно.

– Боря так сделал?

– Да, да, сделал и не извинился даже. Вот, а ты говоришь, тяготится.

– Очень странно.

– А по-моему, ожидаемо.

Они стояли у перехода и ждали зелёный сигнал. Вокруг собралось человек десять-пятнадцать. Марина разглядывала прохожих, чтобы отвлечься от невесёлых мыслей. Если Эля снова наполнится состраданием, ей не останется ничего, кроме как заняться воспитанием дочери. Может, и зря она почти не наказывала Элю. Девочка преисполнена жалости ко всему.

– Что ты ему сказала? – спросила Эля.

– То, что и должна была. Что так нельзя поступать, что это воровство. Что он должен был спросить, что больше я такого не потерплю.

– Ну, да.

– Ты недовольна мной?

– Нет, почему.

– Я же вижу.

Эля удивлённо расставила руки и пожала плечами. Она всегда и всеми довольна.

– Нет, мама, я думаю, ты всё правильно сделала. Я не знаю, как бы повела себя в такой ситуации.

– Вот и я не знаю. Что с гитарой-то этой делать?

– А какие варианты?

Марина расстроилась: похоже, дочь не может и помыслить о том, чтобы потребовать у Бори продать гитару и вернуть деньги. Она призналась Эле, что устала идти. Могут они посидеть вон в том небольшом скверике? Молча дойдя до скамейки, они сели на лавочку. Марина достала из сумочки телефон и проверила почту. Ничего интересного.

– Ты хочешь, чтобы он вернул деньги? – прервала молчание Эля.

– Браво, дочка! – иронически похвалила её Марина.

Эля улыбнулась.

– Что думаешь? – продолжила Марина. – Стоит на него надавить?

– Ох, не знаю… – задумалась Эля.

Прошло минут десять напряженного молчания. Эля, опустив взгляд, следила за носочком своей покачивавшейся ноги. Марина ждала, что вот сейчас в дочери проснётся материнский, а потому и воспитующий инстинкт.

– Не знаю. – призналась Эля. – Но я вот что подумала: папа бы в этой ситуации хорошо разобрался.