Когда она вернулась, три одинаковых бутылки «Перье», прижатые к груди, и родительницы утолили жажду, они возвратились к обсуждению первого инцидента из тех, что потрясли ровное течение дня. То есть к престарелому эксгибиционисту.
– Можешь описать его максимально точно? – попросила Ника, отвлекая себя от переживаний из-за машины.
– Ну-у-у, – протянула Эля, – он был такой в возрасте, с бородой, большим носом, румяный очень. Я особо не разглядывала, но, кажется, густые брови.
– А где именно это случилось? – спросила Марина.
– Там, где твой любимый ресторан. Ну, помнишь, там ещё такое красивое здание с крышей, стилизованной под шпиль.
– Помню, помню. А дядя где стоял?
– Да прямо под шпилем этим.
Очень странно, подумала Марина. Была у неё недавно фантазия про дедушку, который живёт на чердаке, но в действительности-то в этом здании располагался офис или музей какой-то, она уже не помнила. К тому же дедушка должен был быть флористом, душой этого места, любимцем соседей, а не убогим, презренным эксгибиционистом.
– А раньше ты его видела? – спросила Марина.
– Не помню точно. Но мне кажется, что да, в тех же местах.
Марине уже и самой захотелось отправиться на расследование случившегося преступления. Боря угнал у них машину в самый неподходящий момент. И теперь они вынуждены сидеть на детской площадке вместо того, чтобы изучать важнейший вопрос – могла ли её фантазия материализоваться, пусть и в сильно извращённых формах. Марина вдруг осознала, что мысли у неё пошли эзотерические. Это, наверное, из-за жары и стрессов.
– А телосложение? – допытывалась Ника. – Ну, крепкий такой?
– Да не очень. Папа бы такого на месте прибил.
Марина с негодованием посмотрела на дочь. «Нет, она издевается?»
– Ты почему о нём вспомнила? – спросила Ника. – Думаешь, мы сами не справимся?
– Да нет. Просто я хочу, чтобы его уже поскорее наказали.
Дождавшись, когда дочь уставится на детишек в песочнице, Марина выразительным взглядом сказала подруге: дескать, вот, это дочь подталкивает её к бывшему. Ника покачала головой.
Они просидели на скамейке ещё минут тридцать, прежде чем Нике позвонили. Встревоженная, она явно говорила с неизвестным ей человеком. У Ники так округлились глаза, что Марина подумала: «Это Боря и он требует выкуп». Сначала Ника только слушала, а потом и отвечать стала: односложно, «да» или «нет». Наконец она, закрыв микрофон ладошкой, обратилась к Марине: