И вот вчера, возвращаясь домой
с работы, я нарвался в подъезде на компанию Витьки-алкаша со
второго этажа. Гопота пила пиво и загадила шелухой от семечек и
бычками всю лестничную площадку. Слово за слово завязался скандал,
а потом и драка. И хотя я был в хорошей форме для своего
возраста, но отсутствие здоровой правой руки, да и количество и
молодость нападавших сыграли не в мою пользу. Кто из этих уродов
пырнул меня ножом, мне уже не узнать. Боль от ударов, потом жгучая
резь от лезвия под ребром, а потом темнота. И не было никакого
светлого коридора, никакой высшей сущности, просто раз – и я
здесь.
И в то же время я помнил
другое.
Я – Васильев Егор Николаевич,
мне тринадцать лет, я родился в небольшом городке Рязанской
губернии. У меня есть брат Митька, который учится здесь же, и
мать. Отец погиб в аварии автобуса, когда они всей семьей
переезжали к деду. Матери и Митьке повезло, их выбросило в кусты, а
отцу – нет. А я родился восемь с половиной месяцев
спустя, так что отца видел только у деда на старых фотографиях.
Наше-то имущество все сгорело вместе с автобусом. До десяти моих
лет мы жили с дедом, но, когда он умер, произошла некрасивая
история с наследством, и матери пришлось завербоваться в армейскую
приграничную часть целителем, а нас отправить в интернат подальше
от родных мест. Теперь я ученик Московского Императорского училища
имени Святого Михаила.
Поначалу все было неплохо. Первые
два года мама забирала нас на каникулы к себе в часть, где мы жили
при госпитале. Днем бегали по военному городку, играли и дрались с
местными детьми, по вечерам мама учила нас чему-нибудь или, если
было ее дежурство, приводила к себе на работу, чтоб мы не болтались
под ногами у взрослых. В госпитале нас запросто могли
приставить к какому-нибудь делу или отправить развлекать
раненых.
Все изменилось в прошлом году.
Сначала на мамину часть произошло нападение. Это не было чем-то
необычным, мелкие стычки с шайками из соседнего государства
случались постоянно, но здесь собралась очень большая банда,
вдобавок хорошо вооруженная. Помощь задержалась (интересно почему?)
и оружие в руки пришлось взять практически всем. Мама вытаскивала
раненых из-под огня и тут же их исцеляла. В один момент она
оказалась буквально в гуще сражения и сама была ранена.
В газете потом написали, что она применила какой-то
неизвестный артефакт типа «последнего вздоха», уничтоживший часть
боевиков и самое главное – каким-то образом взорвавший
командную машину связи бандитов. В один момент из хорошо
организованной силы боевики превратились в неуправляемое стадо, и
их стали давить поодиночке, а тут и помощь подоспела. Вроде бы
хеппи-энд, но из-за конфликта собственной магии и магии артефакта
на фоне тяжелого ранения мама впала в кому. И только я знаю,
что никакого артефакта у мамы никогда не было, а все описанное она
совершила собственной силой, но это наша большая тайна. На волне
шумихи в СМИ пострадавших в той заварушке привезли сюда, в Москву,
где поместили в лучший госпиталь. Нас с Митькой несколько раз
отпускали из интерната навестить знакомых. Но прошел уже год, все
давно вылечились и разъехались, и только мама по-прежнему не
приходит в себя. За последнее время я уже пару раз слышал разговоры
о том, что пора прекратить искусственно поддерживать ее жизнь.
Конечно: ведь ее подвиг уже забылся на фоне новых историй…