Первый раз я увидел этого человека на Чистопрудном бульваре. Он стоял у входа в метро и, глядя на памятник Грибоедову, продавал свою жизнь…
Нет, я не оговорился… Он продавал именно свою жизнь, все перипетии которой, как выяснилось позже, умудрился спрессовать в стихах своей скромной книжицы в мягком переплете, на белой обложке которой гордо восседала черная ворона.
Мое внимание привлекло кажущееся несоответствие названия книги и цвета птицы, изображенной на ней, что подсказывало мне о нестандартности мышления и утонченности автора.
– Стихи! Стихи!.. Продаю свои стихи с автографом… «Белая ворона»!.. Стихи «Белая ворона»! – монотонно повторял он, держа в руке свою первую и, скорее всего, единственную книгу, о чем было нетрудно догадаться по внешнему виду и поведению неизвестного поэта.
Это был пожилой худощавый мужчина чуть выше среднего роста, с умными, глубоко посаженными глазами темного цвета, седые волосы которого имели необычный стальной оттенок.
Его манеры, некоторая неуверенность в себе и достаточно поношенная, но опрятная одежда времен СССР выдавали в незнакомце скромного и интеллигентного человека. Он был одет в хорошо выглаженный костюм темно-фиолетового цвета и белую сорочку с низким классическим воротником, который венчал правильно завязанный галстук в мелкую полосочку. Рукава его пиджака и сорочки слегка обвисли на похудевших плечах, что вызывало во мне трогательное чувство, а у него, как я заметил, неловкость и легкое раздражение. Он то и дело как бы пытался то удлинить свои руки, неказисто водя плечами, то поддергивал вверх рукава своего пиджака, то аккуратно двигал манжеты сорочки, сползающие по его худым запястьям.