Она замолчала, мгновенно почерневшее лицо внезапно исказила гримаса боли, и сдавленный хрип, вырвавшись откуда-то из глубины, переродился в беззвучные рыдания. Рухнуло все: прошлое, будущее. Настоящее стало бессмысленным продолжением только что прервавшейся истории ее подлинной жизни. Ни жива и ни мертва, Галина сидела в кресле, не в силах двинуться с места, что-то сказать или набрать номер матери. Да и какой в этом теперь был смысл? Торопиться было уже некуда и незачем. Ничего не имело значения. Времени не было. Она сама растворилась в абсолютном горе.
Многие годы после этого никто и никогда не видел ее слез. Именно в этот момент закончилась прежняя жизнь Галины Борисовны и началась настоящая история Внештрансбанка, которому уже не суждено было оставаться заурядным семейным предприятием, потому что семья в ее истинном виде просто перестала существовать.
С тех пор больше никогда день рождения банка не праздновался в правильную дату, которая, по странному стечению обстоятельств, случающемуся в жизни гораздо чаще, чем в сценариях нерадивых писателей, совпала с днем смерти Давида.
Спустя несколько часов на свет появился ее внук – Артур, которому так и не суждено было увидеть самого родного человека. Непреходящая боль утраты, поселившаяся в тот день в душах близких ему людей, навсегда превратила первый светлый праздник в отголосок давней беды. В его настоящий день рождения в их семье вместо праздничных зажигали поминальные свечи. Первые три дня жизни Артура перестали существовать. Смерть украла их, оставив в записи о рождении следы вынужденного обмана. Но можно ли кого-то обвинять в этом невольном воровстве? Пожалуй, это был самый безобидный и необходимый подлог в странной истории знаменитой семьи.