На закате эпохи Герека (6) моя семья стучала каблуками, будто компашка веселых голландских (или скандинавских) крестьян. Это превращало жизнь соседей в ад, и не было недели, чтобы мужик снизу (в фильме его мог бы сыграть Луи де Фюнес) не устраивал скандала. Тонкий потолок и диалог, ведущийся при помощи азбуки Морзе: на провокационное цоканье каблуков отвечали посланиями, выстукиваемыми палкой от швабры.
В той квартире я познал много истин о проектировании, дизайне и жизни. Например, что верность эстетическим пристрастиям – отвращение к тапочкам, тапкам, шлепкам и шлепанцам – может привести к серьезному конфликту с обществом.
* * *
В конце жизни отец полюбил пластиковые кроксы. Кто-то их привез ему из Израиля еще до того, как разноцветные турботапки появились в каждом торговом центре. Это ближневосточное изобретение обеспечило нам прочный мир с соседями (что в определенном смысле парадоксально).
ШАХТА
В детском саду существовал свой литургический календарь. Сначала подготовка ко Дню учителя, потом ко Дню шахтера. Затем годовщина освобождения Варшавы… и вот уже Красавица-Весна звала на первомайскую демонстрацию.
Во всем этом наборе Барбурка (7) (совершенно светская и лишенная ассоциаций со святой покровительницей) особенно нас привлекала. Дни напролет мы клеили под чутким руководством пани Ули шахтерские шляпы из черного картона. Рисовали углем. Временно черный цвет был разрешен, что, однако, составляло исключение из правил. Когда весной я нарисовал черной тушью открытку ко Дню матери, то навлек на себя серьезные неприятности вплоть до угрозы вызвать психолога.
– Антрацит! Черное золото! – скандировала воспитательница. – До! Бы! Ча!
Бедные горняки. У них еще есть свое лобби, пенсионные льготы и пивные заведения. Раз в году они переодевают какого-нибудь вице-премьера в парадную форму и заставляют участвовать в хоровом исполнении традиционных песенок. Они больше не владеют умами масс. Ни один писатель не завещает похоронить себя в парадном шахтерском мундире (8). Никто уже не расскажет дошкольникам о черном золоте.
А жаль, это вдохновляло на творчество. Под влиянием горнодобывающей индоктринации я изобразил на стене своей комнаты фреску под названием «Шахта» (техника: восковой мелок на штукатурке). Соцреализм в чистом виде. Широкая панорама промышленного предприятия с бесчисленными лебедками и трубами. Времена были доэкологические, а лозунг «Дым труб – дыхание Советской России» никто еще не отменял. Следует подчеркнуть, что к индустриальной фантазии я прибавил документальный элемент: у самого пола тянулся ряд телег. Это крестьяне стояли в очереди за углем.