Человеческой благостью веяло от сказок дедушки Корнея.
Пришедшие на Украину подчинённые Барака Обамы не благодушествовали. Пришли с откровенной задачей научить украинских ультрас немедленно и безжалостно провести санитарную чистку украинской нации, изгоняя из неё русский дух, русский язык и прямых носителей всего русского.
Американские уроки бомбить, убивать, жечь попали на благодатную почву – по прямому указанию киевской хунты в легендарном городе Одессе полуторатысячная толпа молодчиков из фашистского “Правого сектора” заживо сожгла и зверски убила 48 человек. Раненых никто не считал. Более 50-ти пропали без вести.
В раннем детстве кое-кому из этих изуверов родители, может быть, и читали бесхитростные сказки Чуковского, но чувствуется, что это был напрасный труд.
Зловещая тень белорусской Хатыни накрыла Одессу.
В который раз человеческое сообщество Земли вступило в трагическую полосу жизни.
Любому человеку было не до разгадки собственного существования, когда он только выбрался из материнского чрева на свет и глотнул живительный воздух свободы. Глотнул, ошарашено почувствовал огромность окружения вместо материнской тесноты и заревел.
Было отчего!
Он впервые увидел людей. Их ласковые ладони вознесли его в высоту, откуда он увидел лицо своей матери на ослепительно белой подушке, услышал её голос, тихий и нежный; увидел её руки, зовущие его к себе, и ему захотелось опуститься к ней на её ослепительно белые одежды.
Он не знал, как это сделать и, не умея ещё говорить, плакал.
Он впервые услышал себя, свой голос новорождённого.
Он всё делал впервые.
Даже стук сердца матери, он уже слушал снаружи, лёжа у неё на груди и сладко насыщаясь живительной молочной влагой.
Обвёрнутый в мягкие пелёночные одежды, он впервые спал у мамы под боком, вдыхая запахи неповторимого материнского тепла.
Пройдёт много дней и ночей, пролетят годы, а в памяти нормального человека всё будет присутствовать запах детства, запахи своего жилища, притягательные видения молодых родителей – первых несменяемых учителей неизбежным премудростям жизни. От того невосполнимой утратой оборачивается для человека смерть матери.
Плачут, плачут люди, вспоминая детство,
Плачут по утрате матерей:
На маму и на детство можно опереться —
Крепче нет опоры и верней.
Уходя из дома, мы делались взрослее,