Как назвать правящее ядро Украины? Неонацистским? Фашистским? Но немецкие фашисты не бомбили свои города, не истребляли свой народ.
Тут явно другая патология на мозговом уровне: достаточно взглянуть на поросячье лицо главного баптиста Украины, чтобы понять – ждать от него добрых дел не приходится, ибо лично может придушить любого малыша лугано-донецких территорий. Нет у него крепких родительских уз, не роятся в голове воспоминания о его безмятежным счастливом детстве и комсомольской юности.
Ополченцы Славянска, Краматорска, Мариуполя, Луганска, Донецка, близь лежащих сёл, отправивших своих детей-несмыслёнышей в Россию, уцелев в боях с когда-то родной украинской армией, могут смело процитировать строчки стихотворения, погибшего в 1942 году на Волге российского поэта Владислава Занадворова:
“Ты не знаешь, мой сын, что такое война!
Это вовсе не пыльное поле сраженья,
Это даже не смерть и отвага. Она
В каждой капле находит своё отраженье.
Это изо дня в день лишь блиндажный песок
Да слепящие вспышки ночного обстрела;
Это – боль головная, что ломит висок,
Это – юность моя, что в окопах истлела…
Это – в жизни короткий последний рассвет
Над изрытой землёй. И лишь как завершенье —
Под разрывы снарядов, при вспышках ракет —
Беззаветная гибель на поле сраженья”.
Сегодня тысячи ополченцев народной армии Юго-Востока Украины идут на верную гибель, защищая уже названную республику Новороссию.
За спиной у них – оставшиеся в своих домах и квартирах пожилые горожане да дети.
За спиной у них, почувствовав слабину, выползает на свет всякая нечисть человеческая: мародёры, грабители, затаившиеся изменники и откровенные враги Новороссии.
Под грохот армейской канонады они грабят разбомблённые квартиры, невзирая на протесты стариков, врываются в их жилища, забирают ценное барахлишко и деньги; исподтишка стреляют в спины ополченцев.
Эти люди не считают себя врагами общего народного дела и уверяют, что охраняют тыл. Однако практика людского общежития подсказывает, что, находясь в арьергарде общенародной борьбы, человек сам себя обрекает быть ничейным, поскольку душонка у него, как правило, изворотливо-пакостна.
На придавленных военным несчастьем
В годы беды, разрух и потрясений
Когда ни совести да и запрета нет,
Из мрака, из ночи, из дневной тени
Выходят “врачеватели” на свет.