Чем богаче этот наличный, внутренний, психический мир человека, тем он легче, конечно, может поддерживать своё бодрствующем состоянии и помимо всяких внешних впечатлений, и, напротив, чем ограниченнее и слабее это внутренняя деятельность нашего сознания, тем всё большую и большую зависимость становится оно от имеющихся в это время внешних впечатлений. Каждый из нас, в период утомления мозга, как это бывает перед сном, попадает в это положение и тогда значение внешних впечатлений в поддержании бодрствующего состояния уплывает чрезвычайно резко. В этом случае, также и в указанном примере Штрюмпеля и Боткина, нужно бывает иногда устранить только свет, шум и т. д., для того, чтобы быстро погрузиться в сон.
Впрочем, эта зависимость бодрствования нашего духа от внешних впечатлений, столь резко выраженная, как на больных Штрюмпеля и Боткина, так и на всех утомленных людях, имеет место, хотя и не столь очевидно, и у людей здоровых, неутомленных, по весьма естественной причине. Во-первых всякие чувство, ощущения и представления, возникающие в нашем сознании при непосредственном действии объектов внешнего мира на наши органы чувств, отличаются, несравненно, большей яркостью, силой, чем соответствующие образы, только воспроизводимые в нашем сознании; вследствие чего первые гораздо сильнее возбуждают деятельность сознания, вызывают в нём несравненно более сильную реакцию, чем вторые.
Во-вторых, деятельностью наших органов чувств вносят в сферу сознания такие психические элементы, из которых складываются новые ощущения, новый представлении, расширяющие его кругозор обогащающие его внутреннее поле зрения. И тем самым способствующие его дальнейшей внутренней работе, независимо от имеющихся на лицо внешних впечатлений.
Представьте, в самом деле, себе человека, высокообразованного, попавшего на целый ряд лет в заточение, сидящего в полутемной комнате, без всяких впечатлений внешнего мира, лишённого света, звуков, общения и книг. Едва ли можно сомневаться в том, что сфера сознания подобного узника будет всё более и более ограничиваться, предоставления, выполняющие в поле зрения его сознания, будут стираться постепенно, и грань, отделяющая бодрствование от сна, будет становится для него всё менее и менее определенный и через несколько лет он может превратиться в такого рода существо для поддержания бодрствующего состояния которого необходимо будут непосредственные внешние, световые, звуковые и тому подобное раздражения.