Однако наша истина не в одиночестве и не в веренице тоскливых событий – наша истина в том, что Джим еще не обрел свое окружение, но оно его все равно настигнет рано или поздно. И в этот миг одиночество покинет его…
Ничто не будет напрасным, ведь дары, привитые жестокими годами, будут всегда в Джиме, всегда внутри – ведь это и есть подарки вечности. И пусть сейчас местная детвора отталкивает Джима непониманием и жестокостью, жизнь не ограничивается соседскими детьми и тем более одним двором.
В отличие от босоногих детей, старшее поколение при виде маленького иностранца, напротив, заманивает его в зыбучие пески дискуссий, затягивающие больше их самих, чем Джима.
Всему отмерено свое время. На все его хватит.
Школы же здесь как таковой не было, лишь редкие занятия элементарной арифметикой на языке Кхаси[5]. Языке, которым Джим не владел даже на треть!
Зато на центральном рынке можно было услышать симфонию хитросплетений различных языков – безграничных ампул знаний. И в тайне от чрезмерно заботливых родителей Джим стал ходить туда, как в школу.
Преодолевая каждый день несколько километров в одиночку в незнакомой местности, четырехлетний мальчишка заметно возмужал, что дома вызывало у матери сильный прилив гордости. К слову, Джим-Джим никогда не врал родителям – он лишь изредка недоговаривал.
Пока отец представлял себе, как его сын играет в салочки с местными оборванцами и лазает по деревьям, Джим учился говорить на пяти диалектах кхаси, осваивая отныне и впредь свой родной – сохру.
Несмотря на старания и упорный труд, плоды учения созрели не сразу. Поначалу мальчик не понимал, о чем говорят торгаши, затем стал слушать, как они говорят, исходя из того, чем те торгуют. Привыкнув к разнообразию звуков, он начал закрывать глаза и, опираясь на слух, пытался выплыть из самого эпицентра неизвестного.
Штурмующий галдеж рынка превращался в бешеного зверя, поднимающего смышленого Джим-Джима на рога изо дня в день. Уроки новому языку превращались в неистовую схватку с собственным разумом.
Пусть не сразу, но он научился чувствовать язык и различать диалекты, а вместе с тем пришло и понимание.
Помимо учения, он нашел себе приятных собеседников, с которыми весело проводил время вдали от дома. Конечно, такие знакомства очень часто начинались одинаково: кто-то пытался уличить Джим-Джима в воровстве, а кто-то пытался нагнать страху.