Считается, что примерно известен состав «Воды Любэна» (Eau de Lubin), популярной в начале XIX века, она включала росный ладан, гвоздику, апельсин, бергамот, лимон, лаванду, нероли, мелиссу, герань, мускус и циветту.
Правители во Франции того периода менялись быстро, но дела у Любэна шли прекрасно при всех режимах. Он стал любимым парфюмером императрицы Жозефины Богарне, а также ее невестки, сестры Наполеона Полины. Обе женщины родились в местах, где много цветов и густых ароматов; Жозефина была креолкой, она родилась на экзотическом острове Мартиника, а Полина Бонапарт на Корсике. Некоторые считают, что Жозефина предпочитала аромат фиалок, и есть ее портреты с букетиком этих цветов на корсаже. Другие пишут, что ее комнаты были пропитаны мускусом до такой степени, что спустя сто лет после ее смерти панели и ламбрекены в ее дворце Мальмезон источали тяжелый мускусный аромат. Так что Жозефина тоже была «мюскаденкой».
Ее супруг, Наполеон Бонапарт, «тяжелые» ароматы ненавидел, предпочитая цветочные туалетные воды. Например, ему в военный лагерь литрами доставлялась «Кёльнская вода» (О-де-Колонь), которую изготавливал Жан-Мари Фарина. Император не занимался военными или государственными делами, не оросившись душистыми водами.
Наполеон до такой степени проникся особой ролью парфюмерии, что в августе 1810 года издал указ, официально разделивший парфюмерию и фармакологию. Ради защиты потребителей от шарлатанов производители лекарств должны были раскрыть свои формулы и официально утвердить их перед комиссией парижского Общества медиков. То есть если парфюмер в рекламных целях объявлял свою душистую воду средством от мигрени, паралича, подагры и тяжелых родов, то он должен был обнародовать рецептуру чудесной панацеи перед просвещенной комиссией. Не раскрывать секреты своих составов позволялось только тем, кто регистрировал свою деятельность как «производство ароматов», и многие парфюмеры предпочли этот путь, лишь бы не предавать огласке свои формулы и секреты. Наполеоновский декрет 1810 года впервые разлучил аптеку и парфюмерную лавку, что стало подлинной революцией для отрасли. Хотя не все соблюдали этот декрет: спустя двадцать лет Пьер Франсуа Паскаль Герлен, отец-основатель великого парфюмерного дома, рекламировал свой одеколон как средство от зубной боли, колик и апоплексии, – в общем, нарушал. Но в целом наполеоновский декрет об отделении парфюмерии стал основанием для последующего бурного развития химии душистых веществ: раз это «всего лишь» духи, которые нельзя принимать внутрь, значит, можно смело вводить в их состав синтетические ингредиенты.