Император Единства - страница 25

Полковник Каппель смотрел на поле избиения.

Сотня пулеметов, батарея орудий и батарея минометов превращала пространство впереди в нечто неописуемое. Десятки и десятки тысяч злых пуль, десятки не менее злых снарядов и сотни минометных мин.

Феерия огня, стали и крови…

* * *

На фото:Рафаэль Инчауспе де Ногалес Мендес.

ТЕКСТ ВИТАЛИЯ СЕРГЕЕВА:

«Рафаэль Инчауспе де Ногалес Мендес. Записки командарма. Издательство «Миллитерра». Мехико. 1932г»

Утро 6 сентября я встретил в Газе. Прошло всего три дня после того как ведомые Кресс-пашой* наши и германские части опрокинули англичан и авангард нашей дивизии уже вчера вечером встал у Ариши. Мои аскеры рвались в бой, казалось, что совсем немного и мы на спинах британцев вырвемся за Канал и рассчитаемся за весь позор поражений ушедшего лета. Но наш мушир** медлил, сохраняя, по мнению моих однополчан, нас для главного наступления.

Утро началось как обычно. Молились, кормили коней, ели сами… Готовились к дальней дороге.

Наши кавалеристы были превосходными солдатами, но они, по-видимому, не держали своих лошадей так, как следовало бы, вероятно, из-за своего татарского происхождения. Не следует забывать, что много веков назад монголы, как и их ученики казаки, использовали своих лошадей не только для ведения войны, но и в качестве вьючных животных, чтобы перевозить свои войска через степи и пустыни между Туркестаном и Индией, Китаем и Венгрией.

Каждый воин этих долгих каймакских набегов обычно брал с собой десять или более крепких, бережливых маленьких пони, которые круглый год держались на мху и естественных пастбищах, не требуя ухода от своего хозяина. Только так туркмены могли проходить по семьдесят-восемьдесят километров в день, день за днем, месяц за месяцем, не теряя своих лошадей. Отношение татарина к своему коню, как к существу, не требующему от него ни пищи, ни заботы, сохранилось у турка и сегодня. Вот почему Османская кавалерия, которая в начале мировой войны была примерно армейским корпусом, к концу ее почти совсем опустела.

Через час пришло сообщение от генерала фон Кресс-Паши*, командующего нашими резервами в Газе, с приказом нашему гарнизону немедленно выступить на северо-восток, чтобы укрепить наши силы в Иерусалиме.

Полчаса спустя наши четыре тысячи аскеров отправились в Иерусалим, не имея практически никакого другого снаряжения, кроме личного оружия. Как я узнал из приказа, утром русские и итальянцы высадились в Яффе и наш главнокомандующий фон Фалькенхайн** опасался, что они попытаются захватить наши склады в Иерусалиме, который охранял всего ли один германо-турецкий полк.