– Я тоже, ждал вашего прихода, через несколько минут должен буду уйти на вечер музыкальных композиций. Хочу сказать, что успехи Франца в музыке становятся всё более значительными, у меня есть к вам некоторое предложение, которое я бы хотел озвучить исключительно наедине.
– Я вас понял, давайте перейдём в гостиную, – произнёс мой отец, и они вместе с Генрихом Константиновичем удалились на некоторое время из кухни.
Допив ароматный чай, мать убрала пирожные в один из шкафчиков и принялась за чтение классической литературы. Я же в это время просто смотрел в окно, размышляя над разговором, который происходил в гостиной…
– Что же, мы подумаем над вашим предложением и в ближайшее время сообщим о решении, – послышался уверенный голос отца.
– Хорошо, – ответил Генрих Константинович и, добродушно попрощавшись с нами, вышел навстречу своей музыке.
– О чём вы говорили? – полюбопытствовал я сразу, как только захлопнулась дверь за педагогом.
– Очевидно, ты у нас талантливый музыкант, поэтому твой потенциал к искусству раскрылся сейчас наиболее значительно.
– Я люблю красивую речь, но сейчас хотелось бы услышать детали вашего диалога.
– Генрих Константинович предлагает тебе заняться обучением за рубежом. Ты знаешь основы музыки и занимаешься историей искусства, изучаешь труды немецких философов, превосходно общаешься на немецком языке, может, тебе стоит задуматься о дальнейшем развитии именно в творчестве?
– Я удивлён, – произнёс я довольно сдержанно, но внутри восторгался словами, которые упали с уст отца.
– Франц, это замечательное предложение! Генрих Константинович умеет отличать истинные таланты от их репродукций, мне кажется, тебе стоит поразмыслить над этим, – заметила мать и искренне улыбнулась.
– Должно быть, вы правы, я обязательно подумаю над словами моего педагога.
– Тогда вернёмся к этому разговору немного позже.
– Хорошо. Я, пожалуй, прогуляюсь с Зефиром и загляну в книжный магазин. Хотелось бы приобрести одно из произведений Кафки.
– Да, конечно, прогулка благоприятно влияет на размышления, особенно при такой необыкновенной погоде, – заметил отец и налил себе в бирюзовую чашку ещё тёплый напиток с ароматом черники.
Выйдя в коридор, я надел пальто бежевого цвета и чёрные ботинки, которые были вычищены до блеска, потому что отец не терпел грязную обувь и при виде неопрятности, подобной мелкому пятну, начинал произносить замечания. Той пудель уже поджидал меня у двери, чтобы покрасоваться своей новой стрижкой, сделанной ему умелым грумером, перед другими важными собаками. Добавив к своему образу удивительно лёгкий тёмно-вишнёвый шарф, я вышел из квартиры, оставив предмет нашего разговора на размышления родителям, потому как они имели привычку обсуждать моё образование.