Встреча эта станет для нас абсолютно новой жизнью, превратив её в настолько непривычную для нас форму, что описать её не представляется возможным известными нам понятиями.
Некое смутное и неясное томление от возможной предстоящей встречи с неизвестным нам дотоле созданием, переполняло всё существо каждого из нас.
Кто это существо? Как оно выглядит? Что необходимо сделать, дабы реализовать себя, воплотить в жизнь смысл существования? Правда ли, что из всего выпуска самореализоваться, пережив перевоплощение, суждено единицам? – Все эти и не только эти вопросы мучили нас практически с самого появления на свет божий.
Особенно мучил меня, да и всех членов нашей неразлучной троицы, последний вопрос. Если суждено выжить только одному из нас троих, какова цена жизни уцелевшего? Получается, мы должны предать нашу дружбу, расталкивая локтями всех вставших на пути, среди которых могли оказаться и друзья? Или же мы должны благородно уступить дорогу другу, сойдя с пути и благословив его на великие свершения, которые должны привести его к цели? Но в таком случае, почему именно я, а не он должен уступить?
«Старшие» в этом нам мало чем могли помочь. Обычно они отделывались разного рода глубокомысленными замечаниями и рассуждениями, которые ничуть не рассеивали наши сомнения, но наоборот только усиливали их, зачастую погружая нас в пучину отчаяния от неуверенности за своё будущее.
Наконец, решающий день настал. Я не могу сказать с уверенностью, день это был или ночь, поскольку, как я уже ранее говорил, у нас нет понятия дня, светлое время суток мы сопоставляли с тем, что вся окружающая обстановка окрашивалась в некие красноватые цвета, которые постепенно переходили в изжелта-красноватые, а затем и вовсе гасли, оставляя нас в кромешной тьме.
Из полезной информации о нашем предполагаемом будущем старожилы нам сообщали только то, что после выхода за ворота мы должны оказаться в практически кромешной тьме и искать, таким образом, существо «противоположного пола», опираясь на свою интуицию. Правда, что такое интуиция, нам вразумительно никто объяснить не смог, что, повторюсь в очередной раз, только усиливало наши страхи и сомнения в будущности.
Так вот, в тот решающий день, раздался далёкий мелодичный перезвон, тревога обуяла весь наш многочисленный коллектив, всё пришло в волнующее кровь движение, как обычно бывало в случаях перед открытием ворот. Мы все поняли, что наступил и наш черёд пойти навстречу неизвестности.