– Твое время обедать. Иди, – через пару часов работы по-дружески толкнула ее в плечо Маша, оторвав от планов расправы с бывшим мужем, которыми она увлеклась не на шутку.
– И есть не хочется, все вижу рвоту перед глазами. Я пойду к Паше наведаюсь, он предлагал с Саней разобраться, да мне жалко его было, а теперь, видимо, пришло время. Пусть объяснит ему, что к чему, пока я без работы не осталась.
– Ты только не опоздай, пожалуйста, без интима там, – засмеялась Маша, – а то и подумать страшно, что тебя ждет.
– Да не, я быстро. До вечера не дотерплю, внутри все горит. Так разозлил!
– Да, уж, надо было такое учудить, и ведь специально, – помотала напарница головой.
– Денис, ну, просила же, – поравнявшись с охранником, укоризненно обронила девушка.
– Прости, Кристина, я на минуту всего отошел, он и проскочил. – Она лишь обреченно махнула рукой.
Торговый центр, где работал нынешний приятель Крис, находился в двух шагах от гостиницы, но на месте Паши не оказалось, и телефон был вне зоны доступа, а это означало, что он в подвале. Девушка торопливо спустилась по лестнице и, предвкушая свой рассказ, энергично зашагала по пустынному серому коридору до нужного склада с табличкой его фирмы. Резко рванула на себя массивную металлическую дверь и перестала дышать, застыв на месте. Спазм костлявой рукой сжал горло девушки от представшей перед ее глазами картины. Пашка яростно шпилил продавщицу Надьку.
«И это после того, что они вытворяли этим утром?!» – единственная мысль пронзила острой болью голову девушки.
– Какого черта?! – с явной досадой выругался он.
Крис резко закрыла дверь и бросилась прочь. Пребывая в состоянии легкого шока и не в полной мере владея собой, она неверно выбрала направление движения и, вместо того чтобы выбраться наверх, заблудилась в лабиринте коридоров.
Надо было уже остановиться, сесть на корточки, поплакать.
«Только не плакать! Не реветь! Тебе нельзя!» – жестко приказывала себе она и ускоряла шаг, чтобы не расклеиться.
Крис очень не шли слезы. Вот бывают девушки, которым слезы идут, делают их очаровательными, но это не про нее. Пустив лишь две слезинки, она опухает, нос краснеет, смотреть страшно. С детства она не давала себе воли плакать.
– Эй, барышня! – За спиной раздался строгий мужской окрик. – Куда направляешься?