– Моих родителей убили у меня на глазах.
Чайка очень удивился и посмотрел на друга в упор. Волш продолжил, глядя в пустоту начинающегося утра:
– Мне было семь. Я был маленьким ребенком и мало что понимал. Кажется, это было связано с этой пресловутой Революцией. Отец тогда, что ли, слишком громко выразил своё мнение. Вот его и приказали устранить. А вместе с ним заодно и всю его семью. Отца избили. До полусмерти. Матери, конечно, досталось похлеще. А я в это время находился привязанным к тепловой установке.
– Какой ужас. – Прошептал Чайка. – Не рассказывай, если тебе тяжело вспоминать…
– Их всё били и били… А я всё сидел и смотрел. Я плакал и выл от досады. Потом попытался высвободиться, но только сильнее натёр цепью руки и ноги. Мама, умирая, смотрела на меня. Она что-то сказала одними губами, я, конечно, не разобрал. Но, по-моему, она сказала что-то типа «я люблю тебя». До сих пор, закрывая глаза, я вижу её измученное тело. И папу, со сломанными руками и ногами. Страшное зрелище. Расправившись с родителями, они пошли на меня. Я нехило перетрухнул. Они как раз развязали меня, и я даже представить не могу, что бы они сделали со мной.
– Волш… Я ведь не знал.
Волш отмахнулся. Всё это время он говорил так, будто бы рассказ у него уже был заготовлен. Будто бы он уже рассказывал его раз сто. Каждое слово не давалось ему с болью, выговаривать он себя не заставлял. Складывалось впечатление, будто он рассказывает про какого-нибудь дальнего знакомого, но точно не про себя.
– А какая разница, знал ты или не знал. Короче, как раз в этот момент прибыла подмога. Столько лет прошло, а я до сих пор не знаю, кто её прислал. Не знаю, кто мой спаситель. Но, если бы они приехали на пять минут раньше, всего лишь на пять минут! А, с другой стороны, если бы на пять минут позже…
Волш сжал запястье, и его лицо сделалось таким, будто он сейчас кого-нибудь убьёт. Он заставил себя убрать гримасу с лица и расправил складку на лбу. Первый раз Чайка видел его таким эмоциональным. Он привык, что его сокомандник, получивший прозвище «странный», полностью его оправдывает.
– Эти часы. – Он показал на ретро-часы, покоившиеся у него на руке с самого дня их первой встречи.
Чайка их, конечно же, знал. Знал он и то, что они показывают неправильное время. Спасибо хоть, что ходят, и по ним можно засекать время.