Чистюля Галка Комарова тряслась над сыном, задумчивым бедолагой, не по годам серьёзным и забавно напоминающим Карлсона:
– Андрей, сколько можно повторять: нельзя Дашу посыпать песком! Он мокрый, грязный! – мамаша вытирала салфеткой с детской мордашки сопливо-песочную смесь. При этом поглядывала на реакцию Дашкиной мамы – Феткуловой Верки. Та натянуто лыбилась. Её чадо завывало трубным басом, две слёзные реки проложили по песочным берегам розовые русла.
– Ничего, Дашенька, подрастёшь – Андрюша за тобой побегает с цветочками! – успокаивала Верка.
– Привет, мамашки, – Егор помахал мусорным пакетом, Катька воспользовалась оплошностью, выдернула ладошку из его руки и запрыгала вокруг подруги.
– Ой, какая Даська кикимолная! – ручонки заботливо отряхивали песок с пальтишка. – Андлюха плохой! Даська, у него зубы глясные…
– Чего это грязные? – обиделась Галка, обратила внимание на Егора. – Привет!
– Угу, – кивнул он. – Присмотрите за моей егозой?
– Без проблем, – согласилась за Галку Вера. – Катюша, какая у тебя курточка классная…
Егор шмыгнул носом и, перепрыгнув через лужу, пошаркал к ободранному мусорному контейнеру. Под пасть капота дядя Миша занырнул почти полностью. «Тойота» довольно урчала, будто дед чесал её гаечным ключом. Егор обошёл авто, любопытно вытянул шею:
– У вас реактор на каких нейтронах: на медленных али на быстрых?
– И тебе не захворать. Делать нечего? – дед разогнулся, сдвинул на лоб бывалые очки с резинкой от трусов вместо дужек.
– Я в универе был большой специалист по быстрым, – усмехнулся Егор. – Пока не исключили, в больших учёных ходил.
– И шёл бы дальше, божий человек, – фронтовик покарябал артритной клешнёй небритую щёку, потянул что-то невидимое в нутре автомобиля. Раздался лязг, гайка тюкнула о железо и провалилась в глубину. – Ядрёна жопна рожа! – взорвался гений танковых атак, в сердцах обронил под ноги ключ. – Ща дам промеж рогов, Егорушка, нечего зубоскалить.
– Дык я помочь хотел!
– Иди!
– Иду-иду, – Егор подчинился, ибо знал, Палыч не выдержан: горел два раза в танке, а сколько пожёг, известно лишь легендам.
– Вон, лучше бы за Катькой присмотрел – они мово Дрюльку в песочницу закопают, – ветеран упёрся взглядом в детскую площадку, с посветлевшим лицом молвил: – Шантрапа. – Егор обернулся: дети разбесились, квочками порхали озабоченные мамашки. Палыч поставил точку: – Не мешай, олух. Иди, куда шёл!