– Спасибо! – я вскочила и обняла его. – И да, еще кое-что, – сказала я, усаживаясь обратно. – Я тут кое-что нашла, – я медленно достала те три фотографии и положила на стол. – Ты не знаешь, кто это? – Марк побледнел и долго смотрел на фотографии. – Марк, ты меня пугаешь. Ты знаешь кто это?!
– Точно не знаю, я не видел этих фотографий раньше! – в этот момент мне снова показалось, что он врет. – Но я предполагаю, кто это. Только давай завтра об этом поговорим. Я очень устал.
Все в этой семье мне казалось странным и лживым. Мне чудилось, что от меня скрывают какую-то правду, и мне было интересно узнать какую. Плюс ко всему эти фотографии вводили меня в тупик.
Еще долго я лежала и рассматривала потолок. Когда мне все-таки удалось уснуть, мне приснился странный сон. Это был день катастрофы. Мне снилось, как вагон, в котором я ехала, уходит под воду, вокруг паника. Люди, как тараканы, цепляются друг за друга, пытаясь спастись и вылезти наружу. Вагон почти полностью погрузился в воду, а я вместо того, чтобы вылезать, в панике кого-то ищу. Я знаю, что я должна кому-то помочь, я не могу вылезти одна, без этого человека. Мне не хватает воздуха, я всплываю к потолку, где осталось еще немного кислорода и снова ныряю вниз. Внезапно я слышу какой-то удар и вагон с новой силой уходит ко дну, припечатывая всех к потолку. Я чувствую боль в голове, кто-то хватает меня за талию и тащит куда-то, я не могу понять кто и не могу отбиваться, сил нет. Я не могу даже пошевельнуться, я вижу удаляющиеся от меня трупы людей и окровавленную воду вокруг себя. Дальше пустота. Черная, холодная пустота.
Утро было испорчено этим сном. Какой-то кусок памяти ко мне вернулся, самый страшный кусок. Мне необходимо было с кем-то поговорить, рассказать это, обсудить, но в моем мире не было ни одного человека, которому бы я доверяла. Оставалось только молиться, что вслед за этим куском, ко мне вернется и остальная память. Надежда снова озарила меня.
За завтраком мама объявила, что мы начинаем перевозить вещи в новый дом. Путь туда оказался долгим, ехали мы около трех часов. В машине мы с Марком были почти одни, только водитель на переднем сиденье внимательно следил за дорогой. Мне необходимо было начать разговор о тех фотографиях, но я не знала, как это сделать.