Постепенно я превращалась из домашнего ребенка в уличного, мы много гуляли с подружками, те, что постарше, водили меня до площади Маяковского, а там было рукой подать до Кремля. Дома, я, разумеется, об этих путешествиях не рассказывала. Я не ходила в детский сад, готовилась к школе. В Москве уже не было бомбежек, все люди говорили, что война скоро кончится. Я очень ждала этого и пыталась понять, как это будет. Люди как-то повеселели, ждали перемен.
Но однажды мы с подружкой шли по улице Горького, и я увидела военного. Все расступались, давая ему дорогу. Сначала я удивилась, почему он такой маленький, но в следующее мгновение поняла, что он едет на тележке, отталкиваясь от асфальта руками с деревяшками. Я смотрю – а он без ног! На груди у него медали, на голове пилотка, лицо очень молодое, почти детское, губы сжаты, а глаза смотрят прямо перед собой. Стало тихо и только слышен стук деревяшек. Он проехал мимо, а я стояла и не могла сдвинуться с места. У меня что-то сильно заболело в груди и стало трудно дышать. Я никогда не забуду этого парня. Дома я хотела рассказать, но не смогла, все время передо мной было его лицо и мне хотелось плакать. А мама волновалась, не заболела ли я и почему такая бледная. Вот тогда я поняла, что такое война. Потом мы видели таких все чаще и чаще, но я не могла привыкнуть и смотреть на них без слез. А наша соседка сказала: «Зато живы остались». Многие просили подаяния. В какой-то момент после войны они куда-то исчезли. Мы тогда не знали, что тех, у кого не было родных, собрали с улиц и свезли на Валаам, чтобы не портили красоты столицы.
Я помню, хорошо помню, как пришла Победа. Раздался грохот и начался салют. Мне было уже семь лет, но я страшно испугалась и забилась за угол кровати. Бабушка принялась меня успокаивать, объяснять, что это не бомбежка, а, наоборот, праздник. Мы все пошли на улицу Горького. Люди шли, смеялись и плакали, обнимали встречных военных, кто-то играл на баяне. Дед посадил меня на плечи, и мне все было видно. Война закончилась.
Каждое лето, с семи и до шестнадцати лет, мама отправляла меня в пионерский лагерь на две полные смены. Сейчас я даже не вспомню, где конкретно находились эти лагеря. Отправляли детей от завода, на котором работала мама. В колхозах снимали школы, домики, строили временные постройки: столовую, трибуну, туалеты. Для медпункта с изолятором был отдельный домик.