Мальчик смотрел жалостными глазами на доктора, понимая, что его дальнейшая судьба целиком и полностью в его руках.
– Думаю, что тебе не привиделось.
Эти слова вернули мальчику надежду.
– Вот тут, смотри, сено примято.
Доктор сапогом стал разгребать сено.
– Так и есть, смотри, – он поднял что-то и протянул Роберту. Это были маленькие бусины, видимо, от порванного ожерелья. Конечно, никакой ценности они не представляли – самые обыкновенные стекляшки.
– Вот еще смотрите, и вот,… – мальчик стал извлекать бусины из сена. – А вот и веревка от бус, точно.
Он протянул доктору тонкую холщовую веревку и вздохнул.
– Теперь видите, что я ничего не выдумал?
– Я и так тебе верил, – серьезно сказал доктор.
– Ага, видел, как вы глянули на меня с первой, когда ничего не обнаружили. Теперь-то, конечно, верите. – Мальчик гордо поднял голову.
– Но, положим, это не говорит о том, что был труп. Может быть, девушка просто лежала, а потом поднялась и ушла, – заметил доктор.
– Нет, вы точно без понятия, – ухмыльнулся мальчик. – Во-первых, что девке ночью на конюшне делать, а во-вторых, не оставила бы она свои бусики тут, подобрала бы все до последней бусины. Такое-то сокровище оставлять, – со знанием дела продолжил он.
– Ну, с первым доводом можно и поспорить, а вдруг свидание у нее тут было. А второй звучит более правдоподобно, – согласился Рихтер.
– Может, и свидание, значит, полюбовничек и придушил, а потом испугался и деру дал.
– Ну да, а она поднялась и пошла домой.
– Ну, может, и не до конца придушил, а слегка, а она очухалась и пошла себе восвояси.
– Это и в самом деле более логично, – не смог не согласиться доктор.
– То-то, – гордо произнес сорванец, – мы хоть и не ученые, а жизнь понимаем. Точно, любовь тут замешана, к гадалке не ходи.
– Экий ты смышленый парень! Все, хватит, пошли. Больше тут делать нечего, и, пожалуйста, никому ничего не говори, – попросил доктор.
Роберта очень расстроили последние слова. Он уже представлял, как утром в красках рассказывает всем и каждому о случившемся, как внемлют его словам, а Ульянка – та вообще, дала бы себя поцеловать, может, даже в губы. А как иначе, он ведь герой! А тут на тебе! Молчи, молчи… Вот всегда так. Все себе припишут. Как пить дать.
Доктор прекрасно понял его настроение.
– Пока не говори. Это может спугнуть преступника. Я утром переговорю со Всеволодом Иннокентиевичем. Вот когда все выяснится, ты обязательно всем все расскажешь. И мы о тебе расскажем. Может даже грамоту тебе выпишут.