Ветер времени. Вспоминая отца и деда - страница 5

Шрифт
Интервал



С появлением интернета я нашла множество вариаций моего экзотического имени – Татьяна – в других странах.


ИМЯ

Ты знаешь, я по-фински – ТАЙНА…
А по-японски я – ДЗЁШИКО!
А по-болгарски просто ТАЙЯ.
По-чешски – ТАША и ТАНИНКА.
А по-украински – ТАЦУНЯ…
А по-немецки – ТАННИ, ТАТА!
Хочу любви… и поцелуя…
Простого в щёку поцелуя…
Ну, просто друга или брата…

7. Полоска света

Мама спит…


Такого радостного отношения к жизни я не видела ни у кого. И такого интереса к ней.

Жаль, что папа так мало со мной разговаривает. И не знает, о чём я думаю, чего боюсь…

Хочу, чтобы у Ихтиандра были новые лёгкие, а к Русалочке вернулась её бессмертная душа… и глупый принц, если уж ей так хочется. Чтобы «СКОРАЯ» никогда не опаздывала, и у каждого была своя собака.


По вечерам я слышала доносившиеся из другой комнаты разговоры папы с Андреем, моим старшим братом. Их споры, смех, музыку. Пожалуй, я чувствовала себя немного одинокой.

И всё-таки… Я была счастлива. Помню чувство радости и защищённости, когда я, засыпая в темноте, видела золотую полоску света под дверью родительской комнаты…


СОКРОВЕННОЕ…

Я была такая пацанка…
Я была такая сеструха…
В джинсах брата, в рубашке брата,
С голубиными пером за ухом.
Я горланила песни барда,
Вдоль дороги бродя железной…
Мне немногое было надо —
Не любимой быть, а полезной.
Я пыталась спасти лягушек,
Дождевых червяков и птичек…
Никогда мне не было скучно
быть одной… Да, грустно… Привычно.
Я не то что была изгоем
из всего дворового клана…
Ихтиандр был моей любовью.
Я – девчонкой смешной и странной.
Я дралась за права гонимых.
Диким псам таскала покушать…
Как мне хочется быть  любимой!
И душой обнимать бы душу…
Воскресить отца и собаку!
Позабыть страдания, горе…
С юной бабушкой топать рядом.
И любить тебя в синем море.

8. Пётр Бунеев


Я знала, что у папы есть фронтовой друг – командир танка Т-34 Пётр Бунеев.


В 60-х годах папа получил от него письмо, но отвечать на него, как я тогда думала, не стал. Я очень переживала: во-первых, потому что Бунеев ждёт напрасно и расстраивается, а во-вторых – что поколебалась моя уверенность в папиной обязательности и верности дружбе. Спросить его прямо я не решалась – считала себя не вправе… И только лет тридцать спустя узнала, что папа ему ответил. И ещё, что Пётр Бунеев – замечательный человек – оказался героем и в мирной жизни.