Это была чистая правда. Милли никогда не жаловалась, даже когда нищета буквально сжимала горло ее семьи.
– Ты устал, сбит с толку, я понимаю, – продолжала она, – но это только мешает тебе увидеть все возможности, которые тебе предлагает жизнь.
Я уже не слышал ее. Что-то щелкнуло во мне в момент, когда на сцене появилась женщина, сменившая танцующих барышень в перьях. Она запела какую-то мелодичную и чувственную песню, но я не разбирал слов, я был полностью поглощен ее образом и голосом. Ей было не больше тридцати, миниатюрная, хрупкая, но не тощая. Очаровательная до потери сознания. Неземная, воздушная, словно приспешница ангелов. Ее лоб и белокурые кудри обрамляла широкая черная лента с россыпью сверкающих камней, сбоку было приколото перо. Двигалась певица плавно, в такт мелодии, и ее черное платье струилось, точно следуя за движениями хозяйки. Она источала обаяние и какую-то непонятную мне силу. Ее взгляд метал молнии, она была дерзкой и гордой, страстной и неприступной. Мои глаза впились в нее и не могли сместить фокус ни на секунду. Милли словила мой зачарованный взгляд.
С меня слетел флер расточителя и наследника золотых приисков, который осел на мне, когда я оказался в этом месте. Я примерил этот образ, и мне он пришелся по вкусу. Я слился с толпой, стал частью пиршества, стал одним из них. Но при виде этой женщины все словно растворилось в забытьи. Маски слетели. Тьма отступила. Осталась только душа, внемлющая таинственной незнакомке на сцене.
– Не правда ли она изумительна? – наконец обратилась ко мне Милли.
– Кто она?
– Певица, дорогуша. Очень известная. – Она посмотрела на меня как-то загадочно, я не смог понять: то ли она раскусила меня, то ли дразнит просто забавы ради.
– Как ее имя?
– Рене. Рене Шеридан. Могу представить. – Милли произнесла это с такой легкостью, словно говорила о какой-то безделице. По сути, для нее это было именно так, но не для меня.
– Она не похожа на англичанку, – проронил я, не зная зачем.
– Она француженка. Наполовину, правда. Разведена, к сожалению. Или, к счастью. – Снова этот взгляд, полный женского коварства.
– Не смотри так на меня. – Я осушил бокал и налил себе еще. – Я бы съел бифштекс.
– Я видела, как ты ей любовался, милый. В этом нет ничего такого. Все ей очарованы. Многие влюблены, но она отвергает всех поклонников. Второй раз замуж она не собирается, уж больно несчастным вышел тот брак, как говорят. Но разошлись они с миром. И тем не менее ей плевать хотелось на ухаживания. Свободная птица. Так что даже не думай об этом. Ты, конечно, ослепительный красавец, Питти, но она слишком недосягаемая звезда.