– В другой раз, Милли.
– Что ж, как пожелаешь, – снова это жеманный жест тонких пальцев, между которыми зажат мундштук.
– Как ты поживаешь, Милли? – вдруг спрашиваю я. – Я имею в виду, ты счастлива?
– Счастлива? Ну, конечно, счастлива.
Она выглядела так, словно судачила о погоде. Словив мой взгляд, она помрачнела.
– А что вообще означает это слово? Что такое счастье, Питер?
Мне совершенно не хотелось философствовать. Я чувствовал себя сжатым в кулак. Встреча с начальником, работа, которую я уже ненавидел, решения, которые необходимо было принять – все это давило на меня тяжким грузом.
– Ты меня спрашиваешь? – бросил я и налил себе апельсинового сока.
– Ладно, – после некоторого молчания продолжила она: видимо, Милли тоже не была настроена на сложные разговоры. – После твоей встречи ты можешь что-нибудь написать. А вечером поужинаем втроем. Ридли возвращается поздно, но мы можем начать пить хоть в пять вечера.
– Это обнадеживает, – ухмыльнулся я.
– Ты мне не нравишься.
– Почему? – я рассмеялся. – Я плохо выгляжу?
– Нет. Ты какой-то напряженный. Что ты ждешь от Лондона? Не жди, что он примет тебя с распростертыми объятиями.
– Я ничего такого не жду, – пробурчал я.
– И не дуйся как мышь на крупу. Кто еще скажет тебе правду? Какие у тебя планы? Стать звездой постмодернистской живописи?
– Да ничего такого я не хочу… Я пробую, ищу. После Америки мне опостылело реалистичное искусство. Я хочу чего-то нового. Мне нужно время, чтобы понять, чего именно.
– Я познакомлю тебя кое с кем. – Милли снова закурила. – Лондон кишит художниками. Возможно, тебе будет полезно пообщаться с кем-нибудь… А вообще, – в ее глазах заискрилась идея. – Лучший вариант найти спонсора, желательно покровителя… Мецената. И я знаю, кто может помочь! – она присвистнула, довольная собой.
– И кто же это? – недоверчиво бросил я.
– Жакоб Эльсон, француз. Мы его обожаем. Он какое-то время возглавлял французскую газету про искусство. Писал критические статьи, восхвалял современное искусство, за что и поплатился. Но сейчас он один из самых богатых меценатов в мире, дорогой. Часто видимся с ним в «Глории».
– «Глории»?
– Самое модное место в Лондоне, дорогуша! – Милли произнесла это так, словно я затруднился сложить два и два.
– Ну уж прости, я несведущ в светской жизни. Это все не слишком по мне. Если ты запамятовала, я мальчишка с фермы.