Этим же вечером, она действительно позвонила мне, чтобы сообщить то, что я уже и без этого звонка знал. У нас не получится встретиться. Алиса должна будет делать свадебные фотографии подруги на природе, потому, что фотографа наняли только в ЗАГС.
– Извини, я совсем забыла об этом. Мы уезжаем в пятницу вечером, на свадьбу, и нас не будет два дня. Мы с девочками там подружки невесты. Пожалуйста, не обижайся! Когда мы с тобой будем вместе, я еще пока не могу сказать, не знаю. Я люблю тебя, прости. Целую много–много раз!
Я тоже не знал, когда мы будем вместе и еще долго умолял ее вернуться, обращаясь к звездному ночному небу. Просил, чтобы она позвонила, приехала, чтобы я встретил ее в этой жизни. Если бы я снова был ей ближе, снова стал ее другом, может она бы опять влюбилась в меня.
Но я не стал ей больше звонить. Сейчас, уже больше года прошло, как я ее видел в последний раз. В тот день, когда она была у меня уже взрослая, но, всё такая, же скромная, как девчонка пятнадцати лет.
Мне недоставало ее очень. И поэтому, на всех своих выходных я возвращался в родной город к моему отцу. Он улыбался, прижимался ко мне немного колючей щекой вместо отцовского поцелуя и всегда спрашивал: «Почему ты опять приехал один?»
Отец всегда говорил, что если я почувствую себя плохо, то обязан прийти к нему и честно сказать. Но, когда я ему, смеясь, говорил об Алисе, он очень сердился, и почти ненавидел ее. «Она не разобьет тебе сердце, сынок! Я не позволю! Смотри, как она похожа на свою мать. Разве женщина должна быть такой жесткой, такой неприятной и злой?» Он всегда старался взять на себя хотя бы часть моего горя. Мы оба лишились поддержки, любви жены и матери, и он снова и снова хотел взять на себя часть моей душевной боли.
Мы старались только улыбаться друг другу эти дни. Вспоминали маму, иногда вместе смотрели мои детские видео с ней, скрывая свои слезы. А потом уходили по своим комнатам. Ей, в последний год, каждую ночь снились страшные сны о том, что она ищет меня в темноте. Отец думал, что она просто очень сильно скучает, но оказалось, что так проявляла себя незаметная и очень тяжелая болезнь. Она у нас не пережила даже первую химиотерапию, печень была уже разрушена.
А потом мне приходило время возвращаться в Москву, и отец провожал меня по ночному воздуху до станции. Ехать было недолго, всего полтора часа, но я чувствовал, что он будет скучать.