– Мастер! – Выпученные глаза Ильи наполнились слезами. – Я не могу этого объяснить! Он просто отступил! Я не специально!
Оправдания – путь слабаков, Ксандр знал это.
– Тот воин, чья память в тебе, заслуживал лучшего тела. – Мастер Фрол по-прежнему говорил без эмоций. – Встань. Отправляйся в шатер тёмников.
Ксандр смотрел на город: солнце поднялось уже достаточно высоко, и тень Центавроса укоротилась. Отсюда видно, что в городе кипит жизнь, улицы полны народу. Ксандр еще ни разу не был там, а память вархана не сохранила сведений о городе…
Илья Смирнов прошел мимо Ксандра, едва не задев его, – лупоглазый покачивался от потери крови. На вытоптанной до каменной твердости земле остались красные капли, а у ног мастера натекла целая лужица, – Илья долго стоял на коленях.
– Кто хочет продолжить?
Ксандр не мог больше ждать. Нетерпение и эмоциональность – его слабые стороны, но Ксандр работает не только над телом, он работает над своим разумом.
– Ксандр, – представился он, шагнув вперед.
Мастер, как почудилось Ксандру, едва заметно одобрительно улыбнулся.
– Приступай.
Рябой сержант не убрал нож, и Ксандр вытащил свой. Пусть будет бой.
У Ксандра не возникало проблем с памятью, истинной или чужой, – он не всегда различал. Когда Ксандр дрался, он переставал думать словами, оставались инстинкты и рефлексы: уклониться, присесть, выбросить вперед левую руку, отбивая удар, поднырнуть, пнуть под колено, чтобы противник упал, наступить на кисть, замахнуться…
– Довольно! – голос мастера Фрола вывел его из транса.
Ксандр тяжело дышал. Кровь стучала в ушах. Рябой сержант лежал на земле, смотрел на Ксандра снизу вверх. Поверженный противник был смертельно бледен – победив, Ксандр опозорил его. Сержант не думал, что найдет здесь достойного соперника, и, расслабившись после боя со Смиром, не успел собраться.
– Ты бился хорошо. В смерти нет нужды. Вернись в строй.
Ксандр коротко склонил голову в знак почтения. Он предпочитал не говорить: хоть понимал каждое слово, произношение давалось ему с трудом. На каком языке Ксандр думал, он не мог собразить. Скорее всего, на лингвейке, языке варханов. Повернувшись к строю, Ксандр увидел лица новобранцев, почувствовал взгляды, обращенные к нему.
Зависть. Страх. Они пахли кислым по́том неудачников, почти все. Лишь двое-трое из строя перенесли подсадку памяти так же легко, как Ксандр. Но только один, высокий, обритый налысо, с черной щеточкой усов и шрамом на левой щеке, мог сравниться с Ксандром в бою.