Я стал полицейским, чтобы защищать жителей Нью-Йорка и служить им верой и правдой. Тогда нью-йоркская полиция подразделялась на три отдельных департамента: Полицию Нью-Йорка, Полицию жилищного управления и Транспортную полицию. Меня направили в Полицию жилищного управления, и я был рад оказаться над землёй, а не в метро. Окончив академию в середине января 1988 года, я получил первое назначение в РПС-5 (район полицейской службы). Под началом Полиции жилищного управления находилось девять основных и два присоединённых участка, охватывавших все пять районов Нью-Йорка.
Утро понедельника, 20 января 1988 года, мой первый день в качестве патрульного полицейского, назначенного на полевые учения на два с половиной месяца. Команда находилась в Испанском Гарлеме в Верхнем Манхэттене. Мои нервы были настолько напряжены, что, кажется, накануне ночью я спал всего около часа.
Моя карьера началась в эпоху крэка. Крэк – курительная производная порошкообразного кокаина, принимая которую люди не понимают, что делают, отчаянно пытаясь получить всё большее наслаждение.
Крэк приносил больший эффект – более сильный, чем когда наркоман вдыхал порошкообразный кокаин. Когда наркотик курят, пар попадает в мозг за пять – десять секунд. Прилив наступившей затем эйфории длится десять – пятнадцать минут, после чего наркомана захлёстывает ощущение депрессии. Единственное, что может стереть это ощущение, – очередная доза. Наркоман всегда пытается продолжить кайф, полученный с первого раза.
Крэк, появившись в Нью-Йорке в 1985 году, утроил количество кокаина, продаваемого на улице, и сделал дилеров очень богатыми.
Худшим годом для насильственных преступлений был 1988 год. Демонический наркотик разваливал семьи и целые кварталы. Хаос, который нанёс городу крэк, заставил нанять тысячи дополнительных полицейских. К 1988 году крэк поставил город на колени. Отчаявшиеся наркоманы заполонили все его пять районов. Были ограблены тысячи граждан, десятки убиты, включая офицеров полиции и свидетелей. Число убийств, связанных с наркотиками, то есть с крэк-кокаином, достигло тысячу восемьсот девяносто шесть человек.
Я проехал мост Трайборо и начал путешествие в новую жизнь, вдали от дома на Лонг-Айленде. Добрался до Испанского Гарлема примерно в половину пятого утра, так что было ещё темно. Немногочисленные уличные фонари – из тех, что ещё работали, – скудно освещали территорию. Эта часть Манхэттена выглядела так, будто половина его была снесена. На улицах было мало людей, некоторые из них – наркодельцы, наркоманы и проститутки. Я никогда не называл наркомана тормозом или наркошей, и никогда не буду. Злоупотребление наркотиками – это ужасная болезнь, и я молюсь за каждого, кто ею страдает.