Тихо подойдя к садовнику, Идоро кашлянул. Питер вздрогнул и обернулся.
– Ну что, именно здесь вы видели Мика последний раз? – спросил следователь, окидывая взглядом оранжерею.
– Д – да, я уже говорил инспектору Долу. И, и вам тоже говорил. – Питер нерешительно прошел на середину оранжереи, встав около кадок с привезенными недавно цветами. – Вот тут я стоял, а Мик копался в том горшке.
– А потом Мик обвинил тебя в том, что ты плохо ухаживаешь за растениями? – голос у Идоро изменился, стал резче, вдобавок он перешел на пренебрежительное «ты».
– Да, он кричал, ругался. Говорил, что земля сухая, и он знает почему.
– Потому что ты перевозишь в горшках наркотики, да? Так он сказал?
Питер радостно кивнул, не сразу осознав, что именно говорит Идоро.
– То есть, нет. Все не так.
– Ну как же, конечно, так. Видимо, это не первые загубленные цветы, если он после говорил другим, что «выведет на чистую воду».
– Не первые, – согласился Питер, сразу как-то сникнув. – Раз в несколько месяцев цветы приходится менять, они заболевают. Или приходят уже больные. Но это не моя вина.
Он встрепенулся, умоляюще глядя на Идоро.
– Я не вожу наркотики. Зачем они мне?
– Деньги. У тебя же висел большой долг Микану.
– Долг я почти выплатил, – горячо ответил Питер.
– А «Повелитель, управляющий сознанием» – разве это не про твою работу накродилера?
Питер так замотал головой, что волосы взлетели светлой волной.
– И самое главное – этот разговор был не утром, а вечером, когда Микана убили – вдруг жестко произнес Ингор и достал из кобуры пистолет. Он направил его на Питера: – Ты убил следователя, пожилого человека, взявшего тебя и опекавшего на этой станции. Вот уж черная неблагодарность.
– Опекавшего? – завопил вдруг Питер. От страха у него побледнели губы, но он не смог сдержаться. – Он только ругал меня, говорил, что я никчемный, ненужный, бестолочь. Что я никогда не смогу выплатить долг, если буду так работать. Я несколько лет терпел его отношение и придирки.