– А кто вы? – рискнул спросить Ростовцев.
– Дархон, разумный искин, – ответил голос. – Но познакомимся позже. Артем, нас вызывают по связи, которая была доступна только мне. Но говорить хотят с тобой.
– Кто? – удивился молодой капитан.
– Понятия не имею. Но советую ответить.
– Хорошо, подключайся к моему импланту, открываю 134-й порт.
Пилоты переглянулись уже в который раз, заметив явное удивление экипажа «Петрограда». Похоже происходит что-то неожиданное для них. Но что?
Странник с веселым изумлением смотрел на творящийся беспредел. Нет, ну надо же как все складывается! Мальчишка все-таки не полез в песочницу, вывернулся в последний момент. Причем явно ощутил Зов от возможных членов своего Клана. Он все-таки собирает Клан, хотя ему рано, и это удивительно. Но зато хотя бы стало ясно зачем дурачок таскает на себе неуклюжее железное корыто, по недоразумению называемое дредноутом. Иначе ему никак не захватить с собой своих соклановцев, не умеет еще перемещать нужных разумных без вспомогательных устройств. Ничего, со временем научится. Но в песочницу его все равно надо направить.
Быстро просмотрев ближайшие вероятности, Странник принялся непотребно ржать – их старая головная боль уловила, что появился Восьмой, и без промедления вышла на него, пытаясь решить свою набившую оскомину старую проблему. Ну да, хотят воспользоваться тем, что мальчишка глуп и неопытен, и усесться ему на голову. Что ж, будет дурачку урок. Вывернется из ловушки – молодец. Не вывернется?.. Ну, кто ж ему доктор…
Удобно устроившись в волнах эфира, Странник приготовился наблюдать за интересным спектаклем.
Дархон попросил всех членов экипажа сохранять молчание, говорить должен был только и исключительно капитан, поскольку, простите уж, с точки зрения сверхцивилизаций и сверхсущностей только он относительно равен им, а остальные воспринимаются как глупые дикари, а то и вообще как полуживотные. Может, это и не так, но лучше не рисковать. Эксперты переглянулись и молча наклонили головы, соглашаясь и собираясь внимательно выслушать и обдумать предстоящую беседу. Новичков быстро рассадили в свободные кресла, которых в рубке хватало, строго-настрого приказав молчать и ничем не выдавать своего удивления.
Некоторое время царило молчание, а затем в ходовой рубке «Петрограда» раздался какой-то потусторонний, холодный, пробирающий до костей голос: