– Мои соболезнования, Евпраксия Тихоновна. Ответите мне на несколько вопросов?
– Что ж, отвечу.
– За время вынужденного житья в Дерновке ваш зять никуда из нее не отлучался?
– Нет, такого не припомню…
– Ну, может быть, это случилось ночью, когда в доме, где остановилась ваша семья, все спали?
– Не думаю…
– А я вот как умею рисовать! – воскликнул внук старушки, сунув мне в руку альбом.
Я бегло просмотрел несколько рисунков. Мальчик достаточно умело отобразил на бумаге соседние дома, экипажи, катящиеся по улице, пешеходов, поле с подсолнухами, разных лесных зверушек. Получались у него и лесные деревья. Мне приглянулась корявая сосна на одном из последних рисунков. Ее треснувший ствол согнуло чуть выше земли так, что он вполне мог служить лавочкой для грибников.
– Сашенька неплохо рисует, правда? – Старушка с нежностью погладила непокорные волосы внучка. – Зеновий, который в детстве и сам рисовал, думал определить его со временем в художественную школу.
– У мальчика определено есть талант… Cкажите, а зять делился с вами подробностями пребывания в лесу?
– Рассказал все как есть. Очень переживал, что сумки с драгоценностями исчезли… Боже мой, недавно потеряла дочку, теперь ушел из жизни Зеновий. Придется одной поднимать внука, а это ох как непросто!
– Вам обязательно помогут, Евпраксия Тихоновна. Еще раз, мои соболезнования.
Я спустился вниз и сел в пролетку. Нетесов, развернув лошадь и стегнув ее кнутом, поинтересовался:
– Ну, как? Удалось вам что-нибудь выяснить?
– Артем, мы с тобой почти одних лет, давай на «ты»… Насчет выяснить… не сказал бы, что обогатился важными сведениями, но все, как говорится, в копилку.
Хм-м, поговорить-то поговорил, только проку чуть. Не дает мне покоя этот клад. Мог ли Зайцев пойти на аферу? Мог, конечно, но что-то слабо верится. А Соколов?.. Похоже, он и впрямь затеял какую-то игру с похитителями. Значит, на него падает подозрение?.. Черт его знает!.. А вдруг милиционеры, скитаясь по лесу, пошли на сговор и вдвоем перепрятали cаквояжи? Версия имеет право на существование, как и то, что клад могли отрыть либо казаки, либо бандиты.
Не проехали мы по улице и пятидесяти метров, как от одного из домов к пролетке метнулся невысокий полноватый мужчина.
– Караул! – кричал он скрипучим басом, размахивая руками. – Беда!