Едва касаясь. Книга стихов - страница 4

Шрифт
Интервал
Круглым точилом – час,
чутким бруском потом,
а вот сейчас как раз —
бархатным оселком.
Мне-то какой резон
острым быть лишь на глаз? —
но проверяет он
лезвие в сотый раз.
В кои-то веки – взмок.
Трезвый, а будто пьян.
Крестится: «Видит Бог —
всё, что могу, Степан…»
14 декабря 2019

«О! Ястреб с дозором! – привет, старина…»

О! Ястреб с дозором! – привет, старина,
ты где пропадал три недели? —
иная вдруг стала милей сторона?
Болячки вконец одолели?
По циркулю медленный круг
Полувзмах.
Вернее – намёк на движенье.
Но в братство пернатых вселяется страх,
и виснет вокруг напряженье.
Красуйся, пока ещё можешь лететь,
кроЯ небеса ледяные.
Но только синицы моей не заметь,
Не встретьтесь, не встретьтесь, родные…
16 декабря 2019

«Какой катарсис, милый мой? …»

Какой катарсис, милый мой? —
томленье, тягость и бессилье.
Всё вижу, едучи домой:
сплошь переломанные крылья,
глухой протест, живая боль…
Дух сознает без удивленья,
что сплошняком из бед юдоль,
а счастье – редкие вкрапленья.
Но – новогодние огни.
Подходит праздник осторожно.
Храни же, Господи, храни
здоровья ждущих безнадежно.
Но отрок – ликом светло-строг —
пробьёт препоны и законы.
/И не коляска – видит Бог! —
а колесница Фаэтона/.

Он атомарно мир взорвёт

и новый – справедливый – сложит.
Сиделка, что его везёт
и Богоматерь – так похожи.
И что за вспышка нам вослед? —
не разгадаю я сегодня —
салют ли пробный Новогодний?
Звезды ли Вифлеемской свет?
18 декабря 2019

«                 Татьяне…»

                 Татьяне
Кормишь с руки воробьёв —
дерзких, весёлых, беспечных.
Рокотом колоколов
полдень наполнился млечный.
Суетность будни таят.
Но в суете не потонет:
колокола, снегопад
и воробьи на ладони.
Смертно родные края!..
Праздник так просто даримый!
Птахой счастливой и я
вскормлен с ладони любимой.
Празднество снега и птах —
необъяснимо, но внятно
то, что не скажешь в словах,
но и без слов всем понятно.
18 декабря 2019

«И уютно, и знакомо …»

И уютно, и знакомо :
темнота в окне и ширь.
А в салоне – только дрёма,
только красная цифирь.
И негромкую беседу
два водителя ведут.
И куда я к чёрту еду?
Да и всех куда везут?
Двадцать десять. Двадцать двадцать.
Фары чётко плавят мрак.
Нету смысла просыпаться,
если в мире кавардак…
Ах, ты русская дорога!
Лёгкий юз и снежный прах —
и за пазухой у Бога,
и у чёрта на рогах.
Двадцать сорок. «Все на выход».
Вал… кардан… оборвалось.
Следующая страница