– Я удивляюсь на вас, Федор Михайлович. Где же у нас свободные номера? С чего вы взяли? Да, есть один номер, но он, вы же знаете, без ключа. Если хочет – пущай берет.
Я говорю:
– Хотя бы дайте без ключа.
– Ах, вам без ключа, – говорит портье, – берите. Только у нас кражи. Воруют. Упрут портьеры, а вам за них отвечать.
Я говорю:
– В крайнем случае я из номера не буду выходить. Только допустите. А то меня на море закачало – еле стою.
– Берите, – говорит портье, – только предупреждаю: у нас ключ потерян, а номер заперт. А вы, наверное, думали наоборот – номер не заперт, а ключ потерян.
– Помилуйте, – говорю, – на что же мне такой номер, в который не войти…
– Не знаю, – говорит портье, – как хотите.
Швейцар подходит ко мне и говорит:
– Я бы мог дать совет.
Даю ему трешку.
– Мерси, – говорит. – Если хотите, я сбегаю во двор. У нас там работает наш слесарь. Он может отмычкой открыть ваш номер.
Вот приходит слесарь.
– Да, – говорит, – конечно, об чем речь, еще бы. Ясно. Дверь открыть – делов на копейку, но мне, – говорит, – мало расчета подниматься в верхние этажи. Я, – говорит, – каждый час своего времени буквально на валюту считаю.
Даю слесарю пять рублей.
Он открывает отмычкой дверь и дружелюбным тоном говорит:
– Да, конечно. Еще бы. Ясно. Без ключа мало интереса жить. Все-таки вам, наверное, захотится покушать или куда-нибудь выйти попить водички, – а тут сиди, как болван.
– Да уж, – говорю, – прямо хоть человека нанимай.
– Ну, это, – говорит, – вам влетит в копеечку, а вот рублей бы за восемь я бы вам схлопотал какой-нибудь ключишко из старья.
И вот ключ подобран. Я лежу на кровати, как фон барон. Я слушаю патефон из соседнего номера – пенье господина Вертинского. Я гуляю и хожу туда и сюда. И со своим ключом чувствую себя на одном уровне с соседями.
Вечером иду на прогулку, а портье мне говорит:
– Знаете, мы вам с этим ключом заморочили голову. Мы думали, он потерян, а он висит на другом гвозде.
– Здорово, – говорю, – номер стоит пять рублей, а накладных расходов шестнадцать.
– То есть, – говорит, – как шестнадцать, а не восемь?
– Нет, – говорю, – шестнадцать. Швейцару – три, слесарю – пять, да за ключ – восемь.
– За какой ключ?
– Да, – говорю, – слесарь мне подобрал.
– Позвольте, – говорит, – да он, подлец, не продал ли вам наш ключ? Ну да, – говорит, – так и есть. Вот он тут висел, а сейчас нету. Ну, погодите, я ему…