- Гляди, кто-то тряпки разбросал, - вновь был
первым Николай, направив луч фонаря на горку одежды, лежащую на
пятачке, который несколько секунд назад освещали фары автомобиля. –
И вроде подвывает кто-то, слышишь?
- Стой, - механически, будто маленького ребёнка,
Михаил задвинул Николая за спину.
- Стою, ты чего, не бей меня! – заерепенился
мужчина. – Я, я не пойду дальше.
Михаил же как заколдованный смотрел на женский
зимний утеплённый костюм и не мог отделаться от мысли, что он
знает, чья это одежда.
- Там фонарь, и ещё тряпки! - отошедший от
нервической дрожи заспинный глазастик высмотрел вторую кучку тряпья
и резко отпрыгнул назад. – Ой, она шевелится!
- Где?
- Белый валун у арки. Стой, ты куда? – едва не
взвизгнул Николай в спину Михаилу, рванувшему к валуну.
Если с утеплённым костюмом Михаил ещё
сомневался, то шмотки Натальи опознал с первого взгляда. Не
разбирая дороги, он через несколько мгновений упал на колени у
тоненько подвывающей, сжавшейся в комочек женщины.
- Наташа! Что за… - жена испуганной ланью
отпрянула от прикосновения, испуганными и бешеными искрами
сверкнули глаза в луче фонаря Михаила.
- А-а-а! – пароходной сиреной взвыла супруга. От
резкого порыва ветра, заглянувшего в кишку пещеры, мумия в модных
шмотках Кати Фурцевой осыпалась прахом. Только копна волос не
пожелала становиться серым прахом, веером рассыпавшись под
спортивной шапочкой с помпончиком.
- Боярин! – от страха Топоруков вспомнил
школьное прозвище друга.
Чувствуя стальные обручи, сдавившие грудь,
Михаил дрожащими руками прижал Наталью к себе.
- Тише, милая. Всё, всё закончилось, я здесь.
Видишь, это я, посмотри на меня, солнышко! – обхватив пальцами
подбородок женщины, он силой повернул её лицом к себе. Крик резко
прекратился, будто в лёгкие Натальи перестали подавать воздух, из
её глаз медленно исчезало безумие. Осторожно, будто фарфоровую,
поставив жену на ноги, Михаил повёл её к главному проходу пещеры. –
А это Топор, узнаёшь?
- М-Миша? Коля? – шумно сглотнув, повела глазами
Наталья, тут её взгляд наткнулся на кучу одежды в десяти метрах от
отнорка, куда она забилась ранее.
Пискнув раненой птицей, внешне хрупкая женщина с
внезапно проснувшейся неженской силой оттолкнула Михаила и в
несколько больших скачков, подбежала к тому, что осталось от
подруги, где вновь запричитала профессиональной корейской
плакальщицей. В этот раз Михаил не стал останавливать жену, он по
опыту знал, что просто бесполезно её трогать пока она не
выплачется. Присев на корточки рядом, он подобрал с земли золотое
обручальное кольцо, слетевшее с рассыпавшейся в прах руки мумии.
Окружающий мир перестал существовать, мгновенно сжавшись до
маленькой точки.