Уверен ли ты, готов ли поклясться, что откажется он выполнить преступный приказ Твердилы, не став убивать тебя из любви и личной преданности?
Определяйся сам! Однако не приметил я ни любви, ни преданности в нем. Ведь легко, а показалось, и с радостью, выдал мне твое скрытое от иных имя, равно и зловещую должность … Не метит ли сей прыщавый на твое место?
Однако, волен ты и заподозрить, что высказываю извет на твоего вышестоящего – праведного, точно ягненок у овечьей сиськи, равно и подчиненного, мечтающего о погребальной урне в недрах могильного кургана, где будут храниться твои косточки, аки героя, погибшего при исполнении. Ежели полагаешь сие, дозволяю оспорить…
День выдался жарким, да и вечер уступал ему лишь ненамного. И все же сильно смахивало на то, что бисеринки пота, изрядно проступившие на челе Борзяты, образовались отнюдь не по климатической причине.
– Зря связался с тобой, рискуя семью свою обездолить! Все же, аще послушным будешь, ничего не утаив от мя, исполню, что обещал. И защищать буду! – в силу неимоверной приязни к тебе… Однако пора нам направиться к частоколу, – резюмировал Молчан, предваряя переход от слов к делу…
VII
– Справедливо не мог я нарадоваться на Тимошку, аки ученика свово в ловитвенном промысле, удивляясь его смышлености и прыти. На лету хватал любую мою подсказку! А настал день, еже крепко выручил наставника, – молвил Шадр, переворошив уголья. – Ибо приключилась со мной неприятность и вознамерились выпереть из Киева в дальнюю глушь – на выселки нашего княжества, с запретом выезда оттуда до смертного моего часа.
И се – невзирая на многие заслуги мои пред князем и редкостные охотничьи подвиги! Вовек не прощу!
– И куда ж, аще не секрет? – полюбопытствовал мнимый Радислав, поддерживая рассказ ветерана ловитвы с богатым жизненным опытом.
– В Полоцк, где Владимир-князь сильничал тамошнюю княжну Рогнеду, девства лишив ея, и поначалу шибко сопротивлялась та, о чем сказывал мне доверенный человек из очевидцев, уже седой, ажно лунь, а тогда – едва за двадесять. И поведал, что не он один, а и все присутствовавшие дружинники неутомимого Владимира, сделавшего аж три захода с малыми перерывами, солидарно облизывались на таковую сласть, ведь и сами были не прочь полакомиться той Рогнедой.
А не судьба! – ведь не по чину возмечтали… Стало быть, пришлось «оттянуться» им вслед на девицах и женках из нижних сословий.