Чудная природа Карелии, непривычное пение птиц во время следования по каналу, сбор грибов частью экипажа, пока судно шлюзуется, чистая и мягкая вода Онежского и Ладожского озёр. Даже первый раз чувство касания грунта пришлось испытать. Неприятное чувство, надо сказать. Стукнулись кормовой частью о знаменитые Ивановские пороги на Неве, где попутное течение очень сильное, надо вписываться в узкий каменистый фарватер. То ли лоцман зевнул, то ли условия были экстремальные, точно не помню, но тряхнуло изрядно на камнях, и получили водотечность какого-то танка. Но шли в ремонт, там всё залатали. Был в этом рейсе и мой первый приход в Ленинград не со стороны моря, а наоборот, с Невы. Вообще это был первый мой приход в Ленинград, надо сказать. Стояли, наверное, неделю на набережной Шмидта – оформляли отход. Нагулялся по всем местам, познакомился с Ленинградом. Потом переход морем до Калининграда, где мы встали в ремонт. Город очень понравился, хоть и был тогда довольно запущенный, не то, что сейчас, после чемпионата мира по футболу. Полюбил его с тех пор, и потом ещё не раз заплывал на судах СПМ, ведь в советское время мы частенько возили зерно в порты Балтики и стояли тут подолгу. И сейчас я порой туда езжу весной или летом, брожу по знакомым местам. Стояли там в ремонте до весны. Тоже был там первый раз, и тоже всё облазил до декабря, а в декабре меня с денежным отчётом, с капитаном отправили в Архангельск отчитываться и отдыхать.
Пока был в Архангельске, успел где-то в апреле-марте 1976 года поступить в ЛВИМУ- Ленинградское высшее инженерно-морское училище им. Адмирала Макарова на судоводительское отделение, а где-то в мае вернулся на «Советский Север», но уже вторым помощником капитана. Меня повысили через год после начала работы. Вообще, карьера у меня там складывалась неплохо, и относились вроде ко мне хорошо, а удовлетворения почему-то к третьему году работы я не испытывал. Наверное, потому что загран. Рейсов, которые нам обещали, не было. Не было дальних стран и романтики, к которой я всегда стремился, а однокашники в других компаниях ходили в такие рейсы, и мы им завидовали, конечно. Поэтому к концу третьего года работы у меня возникло твёрдое желание устроиться в Северное морское пароходство. К тому же в 1976 году 2 октября я женился на Любочке, и мы стали жить на ул. Первомайской в районе 4-го километра Ленинградского проспекта, в комнате деревянного двухэтажного дома. А в 1977 году в мае у нас родилась дочь Мария, и мы переехали на ул. Тимме в благоустроенную квартиру, съехавшись с моей бабушкой. Семья разрасталась. О бабушке упомяну ещё раз. Она опять пожертвовала своим спокойствием и удобством ради меня, променяв свою однушку в Северодвинске на Архангельск, чтобы жить с нами и помогать нам растить дочь. Словами всей благодарности ей не высказать. Таких лёгких, добрых и отзывчивых людей не часто встретишь. Правда точно такой же была и её дочь, моя мама. Да и жену я себе такого же плана умудрился найти, что неудивительно.