. Если учесть, что эмоциональные слова Бухарина о «влюбленности Ленина» были произнесены, скорее всего, в состоянии раздражения по поводу принятого решения, то остальное, безусловно, соответствует истине – Мартов получил визу по настоянию Ленина.
И на этот раз ленинская логика не была сложной – она соответствовала переиначенной русской поговорке: «Дальше едешь – тише будешь». Если Ленин считал нецелесообразным применять суровые репрессии против Мартова (состояние его здоровья почти неизбежно привело бы к быстрой гибели в застенке), то безопаснее для большевиков было его пребывание подальше от столицы России, тем более что отъезд наиболее авторитетного оппонента за рубеж давал определенный политический выигрыш. Коминтерн готовился к съезду НСДПГ, и это был один из тех редких случаев, когда коммунисты, по словам самого Мартова, считали полезным «сходить в баню», чтобы предстать на Западе в опрятном виде[28]. Добавим, что Мартов как зарубежный представитель меньшевистской партии в значительно большей степени устраивал Ленина, чем Аксельрод, яростно ненавидевший новых российских властителей. Кроме того, как раз в это время заседал II конгресс Коминтерна, на котором с правом совещательного голоса присутствовала делегация НСДПГ, и в ней шли бурные дискуссии между сторонниками присоединения к Коминтерну и адептами более умеренной линии. Меньшевистский деятель Д. Ю. Далин свидетельствует, что он видел у заместителя наркома иностранных дел М. М. Литвинова заявление о выдаче заграничных паспортов с положительной резолюцией Ленина, а сам Литвинов разъяснил: «Ленин находит, что здесь вы много вредите; будет лучше, если вы окажетесь за границей. Там, по крайней мере, вы выступаете за признание советской власти»[29].
Пока же Мартов продолжал проводить занятия со слушателями Социалистической академии общественных наук, действительным членом которой он был с 1919 г. Однако, когда в начале 1920 г. Мартов и Дан были избраны в Моссовет, Ленин издевательски написал председателю Совета Каменеву: «По-моему, вы должны загонять их практическими поручениями. Дан – санучастки, Мартов – контроль за столовыми»[30].
Именно на фоне легенд о «любви Ленина к Мартову» возникла фальшивая версия о том, что Ленин способствовал нелегальному выезду Мартова за границу, чтобы спасти его от чекистских репрессий. Эту версию о добром Ленине и его заблудшем друге Мартове использовал писатель Э. Г. Казакевич в рассказе «Враги», который он написал на закате хрущевской «оттепели». А. Твардовский, редактировавший «Новый мир», уклонился от его публикации