– Моисей участвовал в теракте? Да никогда! Вы же, Семен Михайлович, его с рождения знаете. И разве это теракт? Муха даже не погибла! Мы же мирные люди.
– Атаман говорит, что все жиды – террористы от рождения! И в первопрестольной вы бузу какую-то затеяли…
– Может быть, может быть, но только не Моисей. У него, чтобы вы знали, столько же динамита, сколько у вас бриллиантов…
– Я вас предупредил, господин Левинсон. Теперь пойду к Финкельштейнам. Есть сведения, что Ефим угрожал сыну атамана…
Соломон смотрел в спину урядника, пока он не скрылся за поворотом.
– Берта, – закричал он, – будем собираться. Хоть в Баку, хоть в Америку. Эта дружба с Фимой доведет Моню до цугундера.
Эпизод 3
Апрель 1909 года
Баку. Промыслы Биби-Эйбат
На дощатой платформе, закрывающей пропитанную нефтью землю, выстроилась небольшая комиссия во главе с владельцем промыслов шведом Нобелем.
Напротив комиссии собрались вымазанные в мазуте рабочие промыслов.
Между двумя группами на небольшом возвышении торчит нефтяная качалка. Вокруг нее суетится в короткой, не по росту, гимназической тужурке худой и высокий Моня, а рядом с ним спокойно настраивает какой-то механизм у основания качалки солидный усатый мастер.
Комиссия скептически наблюдает за приготовлениями этой странной парочки. Уже печет весеннее апшеронское солнце. Кое-кто из инженеров обмахивается платком.
Нобель в черной тройке и котелке недвижим, как скала.
– Таким образом, господа, – объявляет наконец Моня, – после установки изобретенной мною и изготовленной мастером Байбаковым заглушки потери на каждой скважине сокращаются на четверть фунта в неделю, следовательно, четыре пуда в год, а по всем промыслам – около десяти тысяч пудов…
Моня пригласил жестом подойти поближе. Никто не шелохнулся, поскольку хозяин с места не двинулся.
– Экономия в месяц – около десяти тысяч рублей, – грустно сообщает Моня.
Лицо Нобеля остается бесстрастным. Переводчик уже перестал нашептывать ему в ухо.
– А сколько будет стоить производство задвижек, их установка и обслуживание? – спрашивает по-английски один из инженеров.
– Больше тридцати тысяч, – по-английски отвечает Моня.
Комиссия улыбается и переговаривается.
– Но это же только разовое вложение, – отчаянно взывает Моня.
– Кем вы работаете? – по-немецки в полной тишине произносит Нобель, разглядывая Моню бесцветными глазами.