Из кухни донесся звук заставки утренних новостей, недовольно кричала жена: «Ты почему еще не расчесалась? Дай сюда!». Опять трехлетняя дочка медленно собирается, нервирует Марину.
Тимохин ополоснул бритву под струей воды и продолжил приводить свою внешность в порядок. Раздался детский плач. «Да чтоб тебя», – ругнулся Тимохин. Утро только началось, а вектор напряженности уже вовсю стремился вверх.
– Да что ты сразу орешь, я совсем не дергаю! – истерично вопила жена.
– Мам, это ты всегда орешь в этом доме! – послышался голос Игоря, 14-летнего сына Тимохина.
Немного погодя Марина ворвалась в ванную. В свои 35 она выглядела молодо и ухоженно, даже сейчас – в банном халате с растрепанными мокрыми волосами – смотрелась весьма соблазнительно. Только злость Марины отваживала Тимохина от комплиментов или иных жестов внимания.
– О, а кто у нас в домике, как всегда? – начала тут же жена.
Тимохин ополоснул щеки, сохраняя непроницаемое выражение лица. Самое лучшее в таких ситуациях – отсутствие реакции на раздражитель.
– Удобно, правда? – не унималась Марина. – Вот вам удобно, мужикам!
Она взяла с полки фен, воткнула штекер в розетку, включила, стоя за Тимохиным и выглядывая из-за его плеча, пытаясь рассмотреть себя в зеркало. Суша волосы, Марина нервно водила феном из стороны в сторону. Тимохин придирчиво осмотрел подбородок, оценивая качество бритья.
– Умылся, побрился, пожрал, надел непонятную одежонку, и готов! – перекрикивала Марина фен.
Вытерев лицо, он развернулся к Марине, всем своим видом демонстрируя желание покинуть ванную комнату. Но ей было необходимо во что бы то ни стало донести свою мысль до супруга.
– Пять минут и готов! А жене – детей собрать, накормить, самой накраситься, одежду подобрать, ребенка – в сад.
Марина выключила фен и прижалась к стиральной машинке, давая пройти Тимохину.
Тот вышел и прошел в коридор, где перед зеркалом хныкала Олька. Она неумело пыталась расчесать свои волосы, завивающиеся на концах в симпатичные кудряшки. Из ванной комнаты снова послышался шум фена, прерываемый нарочито громким ворчанием жены: «У меня сегодня гости на площадке, мне надо выглядеть», «В садик опоздаем, снова выслушивать от воспитателя».
Тимохин вытер слезы у дочери, взял из ее рук расческу.
– Давай сюда. Ща все будет. За дело берется папа.