Герман Титов, Герой Советского Союза, летчик-космонавт СССР
1
Пришел день, и мне выдали свидетельство на звание «учителя школы грамоты». В один из августовских вечеров 1908 года – страшно вымолвить: семьдесят лет тому назад! – я уже трясся на попутной телеге из Старого Оскола в село Лапыгино, к месту моей первой работы. Отсюда и взял начало мой наставнический путь.
Священник Иван Альбицкий, ведавший приходской школой, принял меня хмуро. Был он обрюзгший, волосатый, с лошадиными челюстями и хриплым, бубнящим голосом. При разговоре скрежетал зубами, точно никак не мог разжевать кусок недоваренного мяса. Предложил, однако, жить у него, пока не подыщу квартиру. И я согласился, не зная, чем это мне грозит.
Первый учебный день прошел быстро. Я познакомился с детьми, спросил, что они знают, хор даже успел собрать, проверил голоса. Поздним вечером вернулся со спевки, а ворота на замке. Стучу – не открывают. Влезаю на забор, чтобы спрыгнуть во двор. И тут выходит на крыльцо пьяный поп:
– Полкан! Тягай! Урза! Бери его, сволочь такую!
Собаки с яростным лаем прыгают на забор, пытаясь меня достать. Кричу:
– Это я, учитель!
– Ату его! Взять!
Пришлось ночевать в школе. Сторож Семен объяснил мне причину травли:
– У бати попадья-то умерла. Он, вишь, и живет с молодой свояченицей. А ты тоже молодой. Ну, ему и помстилось, как бы она с тобою не спуталась. Теперя, знай, почнет тебя глодать.
Предсказание сбылось, хотя я сразу же перебрался в одну из крестьянских изб. Через ночь отец Иван требовал меня в школу и, пьяный в дым, кричал:
– Учитель, значит? А подай сюда грифельные доски!
Подаю.
– Клади обратно в шкап!
Кладу.
– А подай сюда грифели! Считай! Сколько их?
– Восемьдесят три.
– Клади обратно!
Терпел, сколько мог, но как-то в декабре прихожу на занятия и вижу, что мои ученики почему-то толпятся в сенях. Класс был один на три отделения. Иду туда, а там к стене прилажена длинная жердь с толстой жильной струной. Кустарная волнотёпка. И весь пол завален хлопьями уже пробитой шерсти.
– Что такое? Кто разрешил?
– Тпрундило, – объясняет всё знающий сторож. – Отец Иван приказал волнотёпу Акимке в школе быть. Он сейчас завтракает у бати на кухне.
Любопытные детские глаза смотрели на меня. Как ни мал был опыт, а я понял, что если и тут смирюсь, то окончательно рухнет мой учительский авторитет. Сорвал со стены «тпрундило», вышвырнул на снег, шерсть ногами вытолкал из класса. И начал урок.