Наташа ехала в полупустом вагоне, закрыв глаза. Она чувствовала невероятную усталость.
«Зачем я это сделала? – без конца спрашивала она себя. – Зачем? Как вообще могло такое произойти со мной?! Я же не падшая, чтобы вот так бесстыдно отдаться практически первому встречному и еще испытывать при этом недостойное, чисто животное удовольствие!»
Ее ум, привыкший всегда мыслить рационально и логично, пытался разобраться в случившемся. Но периодически возникающее непонятное и жгучее волнение при воспоминании о некоторых моментах сбивало с толку. Наташа впервые в жизни себя не понимала и мучилась от совершенно противоположных чувств. Ее бесило то, что она утратила контроль над собой, и в тоже время ее поразила реакция организма. Наташа представления не имела, что способна на такие ощущения. Она невольно вновь и вновь вспоминала сильные объятия, глупые и ласковые словечки, которые он шептал в промежутках между поцелуями, его неподдельную страсть, и чувствовала, как волна непонятной нежности, смешанной с непреодолимым волнением, захлестывает все ее существо.
«Да что это со мной? – удивлялась она. – Ведь я его совсем не знаю!»
Мысли ее метались. Она открыла глаза, окинула взглядом полупустой вагон и попыталась успокоиться.
«Это просто страсть, – уговаривала себя Наташа. – И ничего больше. Я попала в лапы опытного соблазнителя. И он каким-то непостижимым образом с первого раза сумел подчинить страсти мое тело и вызвал в нем ответную реакцию. А ведь Ленка меня предупреждала, что он у них там главный бабник. Представляю, сколько таких вот дурочек он возил в лес!»
При этой мысли Наташе стало отчего-то невыносимо тоскливо, но она тряхнула головой и вслух сказала:
– Хватит! Не ревную же я, в самом деле? Нужно немедленно выбросить все это из головы и забыть этого человека. Убедить себя, что ничего не было. Мне просто приснился странный сон. И все это было не со мной и не в этой реальности, вот и все!
Она вздернула подбородок и поджала губы. Но мысли о Сергее не оставляли.
Через какое-то время Наташа вышла на станции «Полянка» и поднялась наверх. На улице было уже темно, только фонари отбрасывали желтые круги света. Наташа быстро двинулась в сторону дома, машинально любуясь освещенной прожекторами, яркой, раскрашенной как пряник церквушкой на противоположной стороне улицы, затем свернула в переулок и устремилась через двор к своему подъезду. Подойдя ближе, она увидела на их балконе неподвижно стоящую мать. Наташа помахала ей рукой и вбежала в подъезд.