В относительно тихой части Восточной галереи я задержалась у небольшого полотна под названием «Мастерская», резко контрастирующего с алой драпировкой стены. На картине в полный рост была изображена элегантная дама в черном платье. Мольберт на заднем плане выдавал обиталище художника. Женщину освещал солнечный луч, падающий из мансардного окна. Она была в шляпе с короткой прозрачной вуалью и, держа в руке мешочек с зерном, кормила канарейку в клетке – привычным жестом, будто часто бывала в мастерской. Особенно меня заворожило ее лицо: умиротворенное, немного мечтательное и, быть может, даже влюбленное.
Конечно, я бы с радостью сказала, что с первого взгляда была очарована гениальным замыслом и исполнением «Мастерской». Однако тогда я еще плохо разбиралась в живописи и не могла оценить исключительность полотна. На самом деле я задержалась у него по рассеянности и в первую очередь потому, что в том углу зала было не так людно.
Внезапно, обрывая мои грезы, чьи-то руки схватили меня за плечи и оттащили от картины. Сначала я решила, что это за мной пришли друзья и зовут в ресторан, но, обернувшись, увидела незнакомого бородатого господина во фраке.
– Мэм, позвольте. – Он подтолкнул меня к позолоченному столику и повернулся к сопровождающим его солидным господам. – Итак, как я уже говорил, картина весьма любопытна. Обратите внимание, что…
Пока он говорил, я стояла у столика, ошарашенная тем, что меня передвинули, как мебель. Про себя я решила, что бородатый мужчина – гид или куратор выставки, а его усатые спутники – потенциальные покупатели картины.
Позади компании стоял молодой человек с небольшими аккуратными усами на чисто выбритом лице – тоже во фраке, хотя и не таком безупречном, как у остальных. Пока джентльмены внимали куратору, молодой человек недовольно буравил взглядом пол. По лихорадочному румянцу на его щеках я заподозрила, что он слишком увлекся шерри.
Внезапно куратор обернулся к нему.
– Сэр, не могли бы вы добавить несколько слов – например, что двигало вами при создании полотна?
Молодой человек нахмурился.
– Нет, сэр, не буду, – ответил он с характерным шотландским акцентом. – Прежде всего картина должна говорить сама за себя.
– Ну, разумеется. – Бородатый гид улыбнулся и снисходительно кивнул слушателям. – Многие начинающие художники так считают.