– Тебе люди, как скоту какому-нибудь, дивятся.
– Неправда, – отвечал Балакирев. – Даже подобные тебе скоты удивляются мне, как человеку.
* * *
Многие вельможи и придворные нередко жаловались Петру I на то, что Балакирев ездит во дворец, как и они, на паре лошадей и в одноколке, и просили его это обидное для них сравнение запретить. Петр пообещал выполнить их просьбу.
На другой день Балакирев подъехал ко дворцу в коляске, запряженной двумя козлами, и без доклада въехал в зал, где находилось множество вельмож. Петр посмеялся этой острой выходке Балакирева, однако в связи с тем, что козлы издавали неприятный запах, запретил ему в другой раз являться на козлах.
Спустя некоторое время, когда в приемной Петра было много придворных, Балакирев подъехал в тележке, в которую была запряжена его жена.
После этого Петр позволил Балакиреву ездить во дворец на паре лошадей и в одноколке.
* * *
Однажды один придворный певец чрезвычайно хвастал своим голосом, который, впрочем, на самом деле был очень плох.
– Я из своего голоса сделаю все, что хочу, – говорил он.
– Отчего же ты из него не сошьешь порядочного платья? – спросил Балакирев.
* * *
Один раз Петр I так был рассержен Балакиревым, что прогнал его не только с глаз долой, но вон из Отечества. Балакирев повиновался, и его долго не было видно. По прошествии долгого времени Петр, сидя у окна, вдруг видит, что Балакирев с женой едет в своей одноколке мимо его окон. Государь вспомнил о нем, рассердился за ослушание, вышел из дворца, закричал:
– Кто тебе позволил, негодяй, нарушать мой указ и опять показываться на моей земле?
– Прости, государь, заблудился, – ответил шут.
* * *
Однажды осенью в петергофском парке сидели на траве молоденькие дамы. Мимо проходил Балакирев, уже старик, седой как лунь.
– Видно, уж на горах снег выпал, – сказала одна из дам, смеясь над его седой головой.
– Конечно, – ответил Балакирев, – коровы уже спустились с гор на травку в долину.
* * *
Однажды Петр I, желая знать общественное мнение о новой столице, спросил у Балакирева, какая молва народная ходит про новорожденный Петербург.
– Батюшка, царь-государь! – ответил шут. – С одной стороны – море, с другой – горе, с третьей – мох, а с четвертой – ох!
* * *
Приглашенный на обед к одному иностранцу затейник царя Петра I Балакирев увидел стол, заставленный мисками разных супов, и недоумевал: что будет с ними делать. Поевши одного супа, Балакирев снял с себя галстук. Поевши другого – кафтан. После третьего – сбросил парик, за четвертым снял жилет и, продолжая таким образом, дошел до разувания ног. Тогда хозяин дома – иностранец – с нескрываемым негодованием закричал Балакиреву: