– Дергается.
ВВ отвернул защитный кожух крыльчатки охлаждения, проверил генератор. Ни черта не понял, все собрал назад и… заработало! Загромыхало!
– Спасибо! От души! – Мопедист оседлал драндулет. – Пока, Витяй! Мой совет тебе, съябывай из Береньзени. В ней индетерминизм сплошной.
– Че?
– Да хрень всякая, без причины и следствия.
– Пиздуй, советчик! Антисоветчик. – Волгин ему еще по багажнику наподдал. Для ускорения.
Валяясь в поле, он думал о завещании Роба Константиныча. Резиновая лодка кому достанется? Дочкам она – тьфу! Но лодка-то – мечта. Выплыть бы на ней на середину озера, когда самый жор. Если до Лесного доехать, где старик Аверин русалок видывал, есть шансы словить сома. Он хоть и гадкий на вкус, зато трофей статусный. Дед говорил, что мужик должен за жизнь одолеть трех зверей: сома, кабана и белку.
ВВ погружался в сон.
По небу летел мопед.
Глава третья. Проблема вагонетки.
Что было первым – курица или яйцо? Или лапша быстрого приготовления?
Федор Михайлович ворвался в атмосферу плацкартного вагона катапультированным летчиком. Только что он на пассажирском местечке Софушкиной смарт-машинки пил фисташковый фраппучино, ингалируясь абрикосовым вейпом. И вот, пожалуйте, полка. Жесткая. Скатанный валиком матрац. Тетка напротив. ФМ и забыл, что бывают настолько некрасивые тетки. Точно слепленные из глины скульптором-примитивистом. Голова-картофелина приляпана к бесформенным телесам в леопардовом трикотаже. На дряблых веках иней лиловых теней, на ногтях, буграми, лиловый лак. В сумке набор: сканворды, спрей от комаров, давший толчок новой самоидентификации Федора: «я – комар»; рыжая помада, коньячный напиток «Пардоньезо» и сгущенные конфеты «Коровка».
– Угощайся! – Тетка протянула Феденьке сладость.
Вылитая ведьма из сказки про Гензеля и Гретель! Данный образ иногда трактуют, как персонификацию родительской жестокости. Федор подумал о матери, эстрадной певице второго эшелона и клиентке экстрасенсов. Нет, насилие к сыну она не применяла. Просто эта попутчица чем-то неуловимым напомнила Феденьке маман, на которой бриллианты смотрелись стекляшками.
– Воздержусь. – Психотерапевт вдел в уши затычки с музыкой. Он знал, чего хочет «хищница»: полочного бартера. Нижние стоят на пару сотен рублей дороже. Вип-места.
Пожаловал второй обладатель привилегий. Пожаловала. Тоже тетка, но совершенно иная. На жаре – в свитере, не потная, стерильная какая-то. Задвинулась в угол с книгой «Кварки и лептоны. Введение в физику частиц».