– С ним что, никого не было? А рота?
– Был прапорщик Константинов. Только он тоже, говорят, ранен. А рота здесь стояла, князь сам приказал.
– А кто тело привез?
– Кадет какой-то. И наш один с ним.
Бурку под мертвым постелили белым пятном наружу. И уже закрыли глаза. Лампе нигде не видел ни раны, ни крови. Кто-то за спиной, будто читая мысли, шепотом задал тот же вопрос, что все копировался сам с себя у штабс-капитана в голове. «Черт возьми, – подумал Лампе, – черт возьми, как он там оказался?»
Лазарет вселялся в бывшую школу. Уже подтянулся обоз, и раненые перебирались с подвод в здание. Тяжелых перетаскивали на рогоже два замотанных санитара-юнкера.
Остановив спешившую мимо сестру, Лампе попытался выяснить что-нибудь о Константинове. Та отмахнулась: «Не знаю, не знаю, сегодняшних еще не смотрели». «А где они, сегодняшние?» – спросил Лампе, но девушка уже упорхнула. «Да вон, – сказал кто-то из угла, – вон сидят, гогочут».
Взятие Березанской обошлось армии в четыре ранения. И единственную смерть. Но до Лампе эти штабные подсчеты дойдут только на следующее утро. Сейчас трое без мундиров, раненные, очевидно, легко (послезавтра в строй, а пока два заслуженных дня под боком у барышень), резались в безик на одесские папиросы. Самый молодой явно выигрывал. Рядом на носилках, поставленных прямо на пол, сидел, покачиваясь взад-вперед, человек с наглухо забинтованной головой. Стон его уже выродился в монотонный низкий гул.
– Вы Константинов? – спросил Лампе. – Это вы были с князем?
Раненый на ощупь отыскал его руку и вцепился в шинель.
– Снимите повязку! Зуд! Доктор, это невыносимо, я перестану быть человеком!
– Я не врач. Скажите мне: зачем князь ходил туда, к церкви?
– Пулемет. У них был пулемет наверху. Как мы могли знать?
– Почему Чичуа пошел туда? Ведь он остановил роту.
– Сестра Дина… Они помолвлены. Были. Знаете?
Лампе не совладал с лицом. Но голосом сумел удивления не выдать.
– Хорошо, пусть Дина. При чем здесь это? Вы способны отвечать?
– Приказали ждать дальнейших распоряжений. А потом останавливался вестовой, сказал, что с южной стороны кто-то еще пытается прорываться из станицы, но там рота юнкеров, и подмоги они не просят, хотят обойтись своими силами. И вскользь упомянул еще, что сестру у них ранили. Не знаю, почему князь решил, что это именно Дина. Может, она должна была сегодня с юнкерами идти? Я и моргнуть не успел, а он уже бросился на звук, на выстрелы.