– Выходить из тайги будем, война идет, наше место там.
– Да это я понимаю, а золото?
– А что золото, до нас лежало, пусть и дальше лежит. Тем паче до него добраться не всякий сможет.
– Это почему? Найдет кто пещеру ту – и все дела.
– Не пускает в себя пещера, не знаю, как это объяснить, но Такдыган меня упреждал, чтоб дальше в пещеру не входил. Духи ее стерегут. Тому, Степан, можно верить, на себе этот ужас, силу неодолимую, испытал. Да и видел, много там лежит останков человечьих. Войти вошли, да выйти уж не смогли…
– То-то ты нас в ту пещеру не пустил, – ухмыльнулся Степан.
– Нужды в том не было, ну и поэтому тоже, – согласился Вангол.
– Ты про это золото, как я понимаю, ученому нашему не сказал.
– Не сказал. Нельзя ему про это знать. У него и так мысли про казну адмирала Колчака, пропавшую, в голове бродят. Часы золотые он у Такдыгана видел, те, что я в пещере тогда еще нашел. На них надпись дарственная от адмирала. Вот он и связал все в одну цепочку. Умный дядька. Профессор, что тут скажешь.
Вангол улыбнулся.
– Человек он не алчный, но жаждущий открытий, а это может для него плохо кончиться, потому об этом только мы вдвоем теперь знаем.
– Так наверняка это и есть колчаковское золото… это же огромные деньги, Вангол!
Вангол внимательно поглядел в глаза Макушеву.
– Ну и что? Зачем нам оно?
Макушев выдержал пристальный взгляд Вангола и задумался. Он подбрасывал в воздух монеты, ловил их и снова подбрасывал. «Да. При старой-то власти такие деньги он бы знал, как применить. А теперь действительно куда они? Забрать здесь, унести да снова в землю закопать? И что с того? Да война еще…»
– Прав ты, Вангол, ни к чему нам это сейчас. Держи монеты, может, для чего и сгодятся, когда выйдем к людям. И чего ты мне про это рассказал?
– Война, Степан. Что с нами будет – неизвестно, а золото, в конце концов, не может же навеки в пещере оставаться. Когда-то оно и людям послужить должно. Хорошим людям, для хорошего дела. Как считаешь?
– Верно говоришь.
– Вот потому тебе и рассказал, чтоб со мной эта тайна не сгинула.
– Так тебе же сказано было, что жить будешь долго, – улыбнулся Макушев.
– Время, Степан, – субстанция загадочная. Для кого-то миг – вечность, для кого и сто лет – мгновение.
Степан, выслушав это, только рукой махнул.
– Что ж, идем, смеркается. Рябчиков щипать потемну не хочется.