Шарм серебряного века. Филологиня - страница 22
Усталые звезды коснулись внезапно забвенья.
И все, что до нас сотворили – оно ускользало,
И волны хрипели, и мудрость смывали безжалостно,
И новые свитки напрасно спасти мы пытались,
И там, в тишине обнаженные снова остались.
Вот так и живем, и теряем какие-то книги,
Лишь моря простор остается и страсти вериги,
А все остальное придумаем завтра мы сами,
И новые звезды опять засияют над нами.
И Фауст усталый, он бесу сегодня не верит,
Он мир этот чудный аршином своим только мерит,
И море, и небо над нами такая стихия,
И смотрим мы немо на шири и дали иные.
И облачных тройка коней уносилась к закату,
Ласкали нас волны и вдаль убегали куда-то.
Усталые звезды искрились, и море хрипело,
Не в хоре церковном, но все-таки девушка пела.
В раю одиночества цикл Силуэты
Разлюбила и стал ей чужой
И. Бунин
Старик метнулся в полночь и исчез,
Растаял где-то, только темный лес
Был с ним в тот миг и никого кругом.
Она сгорела в пламени ином.
А он себя за тот уход винил.
Еще был жив, но без нее не жил.
И кто бы смог, природе вопреки
Писать потом отчаянно стихи.
И стихла ночь, и не бурлит река,
Там тень ее прозрачная легка,
Там только этот мир и этот свет
Пропитан ею столько дней и лет.
И в полночи звучат ее шаги.
Она ушла. Она ушла с другим.
Все говорила, что в тумане ждут
Отец и сын, и несколько минут
Висит над ними яркий серп луны.
Старик один, он снова видит сны,
Причудливые, нет пути назад.
Хотя ни в чем, ни в чем не виноват.
Реквием Капитану корабля-призрака 21 августа
Как странно прекрасны летящие черные птицы,
Над белым простором они невесомы и немы,
И знаю, поэт мне сегодня любимый приснится,
Он землю оставил, он рвется в бескрайнее небо.
И снова из мрака Летучий Голландец выходит,
И птиц обалделых куда-то ведет за собой,
А синее небо, где призрак отчаянно бродит,
Нам дарит надежду на вечность, нам дарит Любовь.
Не ту, о которой мечтает в тумане чужая
Наивная дева, не зная, как справиться с ней,
Нам дарит он страсть, и о ней мы сегодня узнали,
Когда светлый Один седлает в тумане коней.
И с Дикой охотой проносится вечность пред нами,
И черные птицы пронзительно в небе кричат,
А что это было? Не знаю, я точно не знаю,
Куда эти души, как птицы, сегодня летят.
Нам пусто и странно на этой земле оставаться,
Нас жалят шипящие змеи и страхи, и сны,
И буря устала пред этой бедой бесноваться,